Симонов К. Живые и мёртвые.
Спрашиваю я его: «Ну, скажи ты мне, что это
за такая за «внезапность»? Где же вы были, я ему говорю, – военные люди?...
Что идут бои, в сводках читаю. Здесь их побили, тут пленили, там остановили...
И при всем том 3го дня Брянск и Вязьму отдали!
Только колоссальный авторитет Симонова смог "продавить" подобную тему - тему отступления и окружений, когда об этом предпочитали не вспоминать.
«Слушай, — сказал Серпилин, перегнувшись через стол и глядя ему прямо в
глаза. — Ты на этом же самом месте накануне войны сидел. Скажи мне: как
вышло, что мы не знали? А если знали, почему вы не доложили? А если он не
слушал, почему не настаивали? Скажи мне. Не могу успокоиться, думаю об этом
с 1го дня на фронте. Никого не спрашивал, тебя спрашиваю…»
«Спроси чего полегче!» — стукнул кулаком по столу Иван Алексеевич, и глаза
его стали злыми и несчастными.
Серпилин не сробел перед этими глазами, он хотел спросить еще, но Иван
Алексеевич остановил его, прижал его руку к столу и сказал решительно, почти
грозно:
«Молчи! Врать не хочу, а отвечать не могу!
А теперь про это не читают - всё больше про "ядро" коммуняк с генеСралисимусом талдычат.
Да барабаны надрываются 9 мая. Превратили 9 мая в ШОУ.
После мюнхенской сделки… надежды Кобы на европейскую войну рухнули.
Начинать войну против Польши было слабо, его Генштабу...
Задумка было красива!
Непобедимая РККА спешит на помощь Чехии, сметая на своем пути
белопольские банды… (можно было не ограничиваться зап. Белорусией и
Украиной, а сразу включить в братскую семью ПССР).
Но не срослось.
