Сделал выборку из ГО по поводу немецких танков в Цитадели (Центральный остров):
Журавлев Ф. Ф., 33 оип:
«Мы размещались в здании полковой школы… (…) Пленные немцы при допросе сказали, что вошли во время бомбежки со стороны Буга через проложенный там понтонный мост.
Примерно в 10-11 утра через этот же мост к нам во двор ворвались три немецких танка…»
Долотов И. И., 33 оип:
«У Трехарочных ворот стоял немецкий танк с крестом, башня его вращалась вместе с орудием. Очевидно, это он подбил броневики. Танк быстро скрылся…»
И далее:
«…еще утром 22 июня танк раза три переходил мостик через Мухавец около Трехарочных ворот со стороны валов. К вечеру он был подбит орудийными выстрелами из северо-западного угла кольцевых казарм Цитадели. Подбитый, он стоял на противоположном от нас берегу в 6-8 метрах от края моста, в начале дороги, ведущей к пекарне».
Махнач А. И., 455 сп:
«Днем (по Махначу, 23 июня – ЕТ) в направлении Брестских ворот показались два легких немецких танка. Крупнокалиберный пулемет, установленный в помещении связи, открыл по ним огонь. Один танк остановился, не дойдя до моста, а второй ворвался в Цитадель и начал давить гусеницами раненых».
Кошкаров П. П. (сражался в р-не Брестских ворот):
«Немцы направили против нас танки (по Кошкарову, 22 июня – ЕТ). Они прошли в центр крепости и прямой наводкой с расстояния 10-15 метров били по амбразурам и окнам казармы».
И далее:
«Часов в восемь утра (по Кошкарову, 23 июня – ЕТ) из Северных ворот Кобринского укрепления по направлению к Трехарочным воротам промчались на большой скорости два фашистских танка (…). Мы подпустили их почти до моста и вывели из строя первый танк; второй развернулся и ушел в укрытие за вал. В течение 23 июня нашими двумя орудиями и гранатами было уничтожено несколько фашистских танков и больше роты вражеских солдат».
У него же:
«К казарме прорвались танки врага. Они били прямой наводкой. Мы спустились в подвалы, оставив сверху наблюдателей.
Красноармеец Рябов подобрался к танку и, быстро приподнявшись, швырнул связку гранат под гусеницы. Танк был подорван. Примеру Рябова последовали другие бойцы. Атака врага захлебнулась».
И далее:
«Наступало утро 29 июня (Кошкаров был пленен 27 июня под, кажется, Волковыском – ЕТ). Остервеневшие фашисты снова открыли ураганный артиллерийский огонь, бросили в бой большую группу танков, которые на расстоянии пяти-десяти метров били прямой наводкой по окнам казарменных помещений, по ходам подвалов из орудий и
огнеметов. Эта танковая атака продолжалась больше двух часов».
Романов А. Д., 455 сп:
«А на второй день, когда фашисты предприняли танковую атаку и мы пытались подбить танки пулеметным огнем, я видел этого бойца еще раз. В это время у Трехарочных ворот, в подвале столовой и нескольких отсеках казарм сражались в основном наши курсанты под командованием лейтенанта Попова.
Когда вражеский танк мчался через Мухавецкий мост, боец с разбитой челюстью бросился на дорогу с ручным пулеметом и открыл по машине огонь. Танк мчался на него, а он, не двигаясь с места, бил короткими очередями…
Над ним прогрохотала стальная махина, а он… так и не двинулся с места…»
Демин С. Т., 44 сп:
«Гитлеровцы, воспользовавшись длительным молчанием на нашем участке, подъехали на танках и, подойдя к окнам, стали выкрикивать: «Рус, сдавайся!»
Кузнецов И. П., 44 сп (о боях в Цитадели):
«Тогда из Западных ворот вышел танк. Он начал разворачивать башню в нашу сторону. Тотчас ему навстречу послали со связками гранат неизвестного мне пограничника и Шиманского. Они проползли метров 150-200, и во вражескую машину полетела связка гранат. Танк остановился. Из его башни застрекотал пулемет. Был убит боец-пограничник. Не растерявшийся Шиманский второй связкой гранат приглушил огонь. Задание выполнили, но передышка была недолгой. Почти сразу же показались еще два танка, которые начали обстреливать нашу оборону из орудий (…) Один танк шел прямо на нас. Первым бросил связку гранат Кириченко, так как у него бросок был посолиднее, и угодил в башню. Раздался взрыв, но танк двигался. Тогда я бросил впереди танка связку гранат под правую гусеницу. Танк остановился, завертелся на месте и задымил. Мы бросились бежать, ожидая взрыва, так как он был очень близко от нас. Не успели пробежать и 30 метров, как раздался оглушительный взрыв снарядов в танке. На месте танка осталась груда железа. Второй танк был подорван группой младшего сержанта Кухты. В огромной воронке боком лежала взорвавшаяся машина, похоронив под своими обломками трех смельчаков, вступивших с ней в единоборство».
Бессонов А. П., 44 сп:
«Первый батальон 44-гог стрелкового полка размещался по обе стороны Северных ворот в казематах (…) Фашисты атаковали ворота, но безуспешно. Тогда немецкое командование решило двинуть на прорыв нашей обороны танки,
снабженные огнеметами (замечу, что позже, когда танки врывались в крепость, они часто пользовались огнеметами). Первый танк был подорван в нескольких метрах от ворот, но положение оставалось критическим, нужно было во что бы то ни стало выдержать натиск врага. Недолго думая, этот командир, пропустив второй танк в тоннель ворот, бросился со связкой гранат под его гусеницы. Танк повернулся и застыл поперек ворот».
Алексеев И. А., 333 сп:
«Тогда немцы перешли в наступление со стороны главного входа крепости. Они находились уже у второго земляного вала, в кустарниках. Нужно было немедленно остановить их. И мы потащили орудие на территорию, где ранее располагался батальон связи. Неожиданный огонь ошеломил противника. Обозленные фашисты вызвали на этот участок танки. Мы ушли в подвалы».
Тимофеенко В. И., 333 сп (сражался у Тереспольских ворот):
«Во второй половине следующего дня (23 июня – ЕТ) появились немецкие танки и под их прикрытием – пехота».
Вот сколько фантастов!
(И это только в ГО, а есть и куча других воспоминаний...)
