не знаю , как происходило с допуском срочников на КП у Актинометра.
.....с этого времени я до конца мая 1970 проходил службу в качестве техника этой системы. Имею на руках удостоверение классного
А никак и не происходило. Начиная с Р-16У в первом поколении МБР и на комплексах второго поколения (Р-36, Ур-100) – личный состав из числа срочной службы к аппаратуре командных пунктов уже не допускался. В дежурных сменах полков с 8К84 (15А20) и последующих комплексов солдаты или сержанты ходили номерами в качестве помощников прапорщиков-техников по системам энергоснабжения, водоснабжения и канализации и вспомогательного технического оборудования. На заглубленный КП полка этот личный состав доступа не имел, за исключением помещений ДЭС и тамбура, а в главный зал если они и заходили, то только чтобы подлезть под подвесную платформу на которой стояло оборудование и аппаратура СДУК и АСБУ. Это для обслуживания оборудования. В этом случае входное пространство главного зала закрывалось плотными шторами. А вот прапорщики-техники систем связи АСБУ и ЗАС заступали на смену безо всяких помощников. Это были «прожжёные» прапора, так называемые «особы, приближенные к императору». В полку они были уважаемыми людьми, никогда не доставляли начальству никаких проблем и никого не боялись.
А вот в первых полках Тополей было по-иному. Видимо в порядке вынужденности по срокам- стали набирать специалистов на технические должности из числа срочников. Это было полное падение нравов в РВСН. Мехводов на АПУ присылали из КапъЯра с прапорскими погонами и с солдатской выслугой (до школы прапорщиков) – полгода или год. Какой-то кошмар. По сути дела это были сопливые пацаны, вырвавшиеся недовоспитанными из казармы, но уже с гонором и с претензиями на достойную жизнь. К тому же, чтобы завлечь их в учебку и выполнить план комплектования – кадровики и руководство школы прапорщиков – обещали им в войсках кущи райские, манну небесную, квартиры, талоны и пр. пр. А тут, резко попав «из грязи в князи» но по приезду в дивизию, они поняли, что это всё фикция и сказки. И начали устраивать бунты. Приходилось иной раз применять к ним даже физическую силу, чтобы заставить служить, ибо иные доводы не действовали. Это сейчас в 54-й мехводы ходят тише воды и ниже травы ибо новый комдив Глазунов, приняв дивизию, всех их собрал и сразу сказал, что желающие могут уматывать на все 4 стороны. Но куда же им мотать?
А техники связи АСБУ в дивизионах в 1988 году были сержанты-срочники на прапорских должностях, но это совсем иное дело. Тут отбор был очень жестким и ими постоянно занимался особый отдел. Правда был и небольшой стимул. Они получали против обычных сержантских 15 рублей – что-то около 100 руб. Однако обслуживание аппаратуры АСУ - это одно, а работа на ней и знание основ боевого управления войсками и оружием - это прерогатива только офицеров, начиная с уровня группа-дивизион-полк. Слишком много секретов в этих вещах.
Но возвращаясь к роли срочников в РВСН я всё это говорил к тому, что во время вашей срочной службы уважаемые коллеги, солдат был совсем другой и ему можно было доверить работу и на ракете и на средствах связи. А позже так получилось, что техника становилась всё навороченнее, а люди стали мельчать. К концу 80-х годов солдату в мирное время уже с трудом можно было доверять стрелковое оружие, не говоря о более сложной технике. К чему мы идем? Не знаю.
