На данный момент есть лишь одно более менее полное описание собатий в Бригидках оставленное надзирателем тюрьмы Комаровым Павлом Ивановичем:
"...Война меня застала во время дежурства в отделении Брестской тюрьмы, которое находилось не более, чем в двухстах
метрах от крепости, то есть отделялось только одним перекопом.В тюрьме в этот момент находилось более тысячи
заключённых, в числе которых много было немецких шпионов.Помню, как сейчас: в первые минуты пятого часа, в
воскресенье 22-го июня были произведены 2 одиночных артиллерийских выстрела, а затем … хлынул ураганный вал сотен
снарядов с оглушительными взрывами, и вокруг всё задрожало и завыло.Я, как помощник дежурного по тюрьме, выскочил
из дежурной комнаты и бросился в корпус тюрьмы для того, чтобы принять соотвествующее решение, но двери у многих
камер были уже выломаны, заключённые набросились на надзорсостав,и завязалась внутренняя борьбами между ними и
заключёнными. Но поскольку их было больше в сто раз, чем нас, то многие наши товарищи уже оказались мёртвыми. Да,
наверное, не уцелеть бы ни одному из нас, если бы не влетело в тюрьму один за другим несколько снарядов, от разрыва
которых заключённые бросились за пределы ограды тюрьмы.Я, избитый до бессознания и брошенный в одну из камер,пришёл
в сознание только в 10 часов утра, когда уже стало значительно тише, но, однако, во дворе слышались крики немцев,
которые на машину грузили мешки и бочки с продовольствием.Дождавшись ночи на 23-е июня, хотя и чувствуя невыносимую боль головы и всего тела, я вышел в корпус тюрьмы и зашёл в подвальное помещение, где встретил тяжело избитого дежурного по тюрьме Мартынова и назирателя Заикина Сергея. Проведя краткий совет втроём, мы сделали вывод,что нужно во чтобы-то не стало пробраться в крепость к своим частям.В ночь с 23-го на 24-е июня при наличии уцелевшего при нас пистолета мы сумели зашедших в тюрьму разоружить и уничтожить двух фашистов,отобрав у них карабин и автомат,а в ночь с 24-го на 25-е двинулись в путь,который составлял с обходом более 1-го километра.Путь оказался, как мы предполагали, нелёгким – повсюду бродили и обстреливали каждое тёмное место немцы,беспрерывно светили ракеты и там, где не было немцев,рвались мины и снаряды, а самым основным и трудным препятствием был перекоп (вода).И там, несмотря на наши старания, нас в пути застал рассвет, и тут начался артиллерийский обстрел крепости,участился пулемётный огонь.Сначало меня ранило в ногу пулей,а через некоторое время от разрыва снаряда я был контужен и пришёл в себя, т[о] е[сть] в сознание, в одном из помещений, которое находилось за валом.Там нас уже было очень много, и, казалось бы, все свои, но это уже был плен..."