Нашёл материал по 125-му. Несколько сократил, отбросив штампы и патетику. Знаки вопросов (?) в местах, выносимых на обсуждение. Просьба: без эмоций, с учётом времени написания материала! Ищем зёрна, отделяем плевелы!
ТАК СРАЖАЛИСЬ МОИ ДРУЗЬЯ
СИВАКОВ ПАВЕЛ ЕГОРОВИЧ, младший лейтенант, командир саперной роты 125-го стрелкового полка. Участвовал в обороне Северо-Западных ворот Кобринского укрепления. Отходил со своим подразделением, сражался на фронте. В 1942 году был отозван из рядов Красной Армии и направлен на временно оккупированную территорию Белоруссии для организации партизанского отряда. Закончил войну командиром специальной группы партизанской бригады имени Железняка, действовавшей на территории Минской области. Член КПСС. Награжден тремя медалями. П. Е. Сиваков жил и работал в городе Минске на момент написания книги. Умер в 2000 году.
В 1940 году я окончил Минское Военно-пехотное училище имени М.И. Калинина и совместно с выпускниками Черепом, Симоновым, Яхно, Синеоким, Мартыновым, Купа (младший лейтенант П.И. Купа - командир стрелкового взвода 125-го стрелкового полка. Член ВЛКСМ) и другими товарищами был направлен для прохождения дальнейшей службы в распоряжение 6-й Краснознаменной стрелковой дивизии. Меня, Симонова, Черепа, Мартынова направили в 125-й стрелковый полк, а остальных - в 333-й и 84-й стрелковые полки, дислоцировавшиеся в Брестской крепости. Незадолго до войны некоторые подразделения нашего полка выехали в лагеря, располагавшиеся примерно в 5-6 километрах от крепости, южнее Бреста, недалеко от железной дороги Брест - Ковель(?). В числе их было и подразделение, которым командовал я. В ночь с 21 на 22 июня 1941 года я был ответственным дежурным по лагерю. Так как на 22 июня намечались полевые занятия командного состава, я, пользуясь ночной тишиной, заканчивал подготовку к ним. Пробуждение было страшным. Вокруг рвались немецкие снаряды и бомбы, густая пелена дыма и пыли окутала территорию лагеря. Немецкая артиллерия и бомбардировщики старались разрушить полотно железной дороги, ведущей из Бреста на Ковель. (?) Мне удалось связаться с дежурным по полку, и он приказал при любых условиях пробираться в расположение крепости(?). Даю команду: «В ружье», и форсированным маршем мы следуем по направлению к крепости. Наш путь лежал через деревню Волынка, расположенную недалеко от крепости. Еще издали мы увидели, что многие дома объяты пламенем. Бежали полуодетые женщины с детишками на руках. Путь нам преградила группа вражеских автоматчиков(?). С боем и потерями прорвались вперед. Около Южных ворот (Волынское укрепление) снова бой, и, наконец, мы очутились на территории крепости(?). Здесь шла перестрелка, в которую ввязались и мы со своим подразделением. Через некоторое время стремительными перебежками продвинулись на несколько метров вперед к мосту, что находился неподалеку от санитарной части 125-го стрелкового полка(?). Мост простреливался пулеметами и автоматными очередями вражеских солдат, расположившихся в густых зарослях на берегу реки. С остатками подразделения переправились через мост. Среди нас не оказалось младшего командира Селиванова, судьба его мне неизвестна. Это был отважный товарищ. На моих глазах в рукопашной схватке он уничтожил двух фашистов. С трудом продвигаясь дальше, я встретил командира 2-го батальона 125-го стрелкового полка капитана Шабловского (батальон капитана Шабловского находился на строительстве укрепленного района. В субботу вечером Шабловский приехал к семье, жившей в одном из домов комсостава). По его приказанию занял оборону возле Северных ворот крепости(?). Здесь сосредоточились бойцы из разных частей. Среди них было незначительное количество командиров и один майор, который принял на себя командование. Фамилии его я, к сожалению, не помню(?). Майором были сформированы примерно 3-4 роты, которые залегли вдоль земляного вала, одна или две роты заняли оборону фронтом на запад. Там, где находились казармы нашего полка, был слышен гул ожесточенного боя и крики фашистов. Через некоторое время гитлеровцы пытались атаковать внешние валы, но все их атаки проваливались. Примерно к вечеру первого дня боев немецкие войска немного отошли. Я со своим подразделением пробился в сторону кладбища и там закрепился(?). В район кладбища из нашей части сумел пробиться и младший лейтенант Павел Климентьевич Конопелько. Саперный взвод, которым он командовал, находился на укрепрайоне. 21 июня Конопелько приехал к семье. Жили они в городе, по улице Комсомольской. Когда раздались первые разрывы немецких снарядов и бомб, Конопелько, попрощавшись с женой и малюткой-сыном Валериком, побежал к крепости. Впоследствии я узнал, что Конопелько, спустя несколько дней, сформировал роту из бойцов разных частей и сражался у Северного городка(?), откуда он отошел с боями. Позже попал в плен. Бежав из плена, стал бойцом партизанской бригады «Красное знамя», действовавшей на территории Червенского района, Минской области. Погиб Конопелько в июне 1944 года при совершении диверсии на железной дороге (посмертно награжден орденом Красного Знамени). С каждой минутой обстановка усложнялась. Вражеские автоматчики теснили нас к земляным валам крепости. На валу у Северных и Северо-западных ворот, на берегу обводного канала, а также возле бани 125-го стрелкового полка(?) нарастала перестрелка. Бойцы укрывались в воронках от снарядов и бомб. После усиленной бомбежки, артиллерийского и минометного обстрела немцы двинулись в атаку в нашем направлении. Впереди автоматчиков двигались четыре или пять танков(?), обстреливавших наши позиции. Мы открыли беглый огонь. Загорелся головной танк(!?). Среди немецко-фашистских автоматчиков поднялась паника и замешательство. Еще две вражеские машины загорелись(?), а остальные, сопровождаемые панически бегущими гитлеровцами, повернули обратно. В этом бою были ранены бойцы Ходжиев, Байдовлетов, младший командир Смирнов и другие. Я вспоминаю одного молодого пограничника, на лице которого был отпечаток пережитого: видимо, он попал под очень сильный огонь противника и сражался в неравном бою с врагом. Форма на нем была изорвана, в грязи. Он потерял речь и объяснялся жестами, показывая рукой в сторону Буга. Из своего станкового пулемета этот пограничник уничтожил не один десяток врагов. Я не успел узнать фамилии смельчака, так как во время очередной атаки он был ранен и умер, истекая кровью. Утром отбили несколько атак. Кончились боеприпасы. Во время взрыва бомбы я полностью потерял слух и сознание. Что было дальше - не помню, как остался жив - тоже не знаю. Оказывается, в этом бою были очень большие потери: погиб боец Ибрагимов, контузило старшину Поташникова, пострадали другие. Нас всех подобрали медработники совместно с бойцами. С тяжелыми боями они отходили на восток, но раненых не оставили. Благодаря их самоотверженности я выжил и избежал плена.
ОФ МГОБК, оп. 125, д. 24, лл. 14-20.
