Пока, что в этих надписях смущает многое: место обнаружения, разброс в датах, неподтверждение фамилий, бросающаяся в глаза «однотипность». Вспомните, ничего подобного нет в боевом «Приказе №1». Там обсуждение положения и попытки принятия адекватного решения в сложившихся условиях и ни слова о большевистской воле, призывов отдать жизнь за Сталина и желания умереть всем врагам на зло!...
А пока «ёлочка» из пяти и «пирамидка» из 3-х фамилий, до настоящего времени ни по каким известным документам не подтвержденным…
Седов,
Крутов,
Боголюб,
Михайлов,
Селиванов
Иванов,
Степанчиков,
Жунтяев
.......
«Нас было трое…» - 2 надписи (одна безымянная), «Нас было пятеро…» - 3 надписи (одна безымянная). Еще две коллективные, безымянные надписи без обозначения количества – «Умираем не срамя…», «Умрем, но из крепости не уйдем!» Что, однако, не мешает предположить, (исходя из общей тенденции известных надписей), что и они могли начинаться с перечисления имен защитников?
На сегодняшний день существует единственная, безымянная и самая известная надпись « Я умираю, но не сдаюсь…»
Закономерен вопрос, - Почему, одиночных надписей больше нет? Если общий трагический смысл предсмертных посланий защитников понять можно – крепость окружена, помощи ждать неоткуда, единственную альтернативу – плен, советские красноармейцы, пограничники, верные присяге – отметают, то по логике и одиночные послания должны иметь место?! Ответов может быть несколько: потенциальные авторы таких надписей погибли и не смогли оставить своих автографов. Автографы были, но не сохранились до наших дней. Таких надписей быть не могло по определению исходя из «коллективного разума», мышления советского человека...
Обратимся к смысловому содержанию граффити. Во всех один и тот же трагический лейтмотив – осознанное принятие смерти во исполнение воинского долга:
«Умираем не срамя…», «Умрем, но не уйдем!», «Умрем, но из крепости не уйдем!», «Мы умрем за Сталина!», «…И мы дали клятву – Умрем, но не уйдем отсюда!», «…И умираем как герои!», и наконец, - «Умираю, но не сдаюсь!»
И вновь, возникает вопрос, - Почему в этой обойме патриотичных, героических лозунгов нет просто человеческих, пусть и преисполненных отваги, но «менее плакатных» надписей? Типа, - «Я, Петров боец 44 полка, принимаю смерть…», «Меня тяжело ранило. Умираю, верный присяге. Иванов, 24.06.41», «Ездовой красноармеец Валеев Раис, 25.06.41г. Я не сдамся!» Только ли потому, что приняв присягу, бойцы обязались хранить военную тайну, не разглашать номер воинской части? Или в экстремальной ситуации, тем не менее, все защитники находились под зорким оком командиров и комиссаров и такие надписи возникнуть не могли? Насколько известно, в Восточном форту, державшемся долее всех, подобных надписей не обнаружено, хотя этот очаг обороны к похожим граффити располагал более чем?!
Вопросы, вопросы, вопросы…