- это бой на Луцавсале 10 июля 1701 года. Вдали виден взрыв Кобершанца, уничтоженного отступающими саксонцами.С укреплениями Риги связан один из эпизодов войны, впоследствии получившая название Великой северной, началась зимой 1700 года. Против Швеции одновременно выступили Дания, Саксония и Россия. Реально на стороне союзников выступило также Польско–Литовское государство, королем которого в то время был саксонский курфюрст Август.
11–12 февраля 1700 года войска Августа II вторглись в шведскую Лифляндию. Август рассчитывал захватить Ригу, которую Швеция отобрала у Польши столетие назад. Царь Петр осадил Нарву.
Шведский король Карл XII стремительным ударом в сторону Копенгагена вывел из войны Данию, тотчас устремился к Нарве и нанес русским войскам серьезное поражение, но не стал преследовать царя Петра, так как опасался за судьбу Риги. Незадолго до войны Швеция вложила немалые деньги в перестройку рижских укреплений. Но гарнизон в городе стоял небольшой. Поэтому была вероятность, что город падет, и тогда его слишком дорогой ценой пришлось бы отбирать обратно. Поэтому Карл устремился к Риге.
После нарвского поражения царю Петру было крайне важно сохранить союзником саксонского курфюрста и польского короля Августа. Петр встретился с Августом, 20 февраля 1701 года они совершили поездку в захваченный саксонцами Динамюнде (русские источники названия Неймюнде не употребляют вовсе). Осмотрев крепость, прибыли в Митаву (совр. Елгаву), столицу герцога Курляндского. Курляндского герцога царь Петр знал еще со времен Великого посольства и был о нем самого лучшего мнения.
Вскоре монархи договорились о том, в чем будет заключаться их совместная борьба. Царь передавал в распоряжение Августа корпус русской пехоты, составленный из 18 солдатских и одного стрелецкого пехотного полка, в сумме — 17 855 человек. О прибывших полках саксонский командующий Штейнау дал отзыв: «Сюда прибыли русские войска числом около 20 000. Люди вообще хороши, не больше 50 человек придется забраковать; у них хорошие маастрихтские и люттихские ружья, у некоторых полков шпаги вместо штыков. Они идут так хорошо, что нет на них ни одной жалобы, работают прилежно и скоро, беспрекословно исполняют все приказания. Особенно похвально то, что при целом войске нет ни одной женщины и ни одной собаки; в военном совете московский генерал сильно жаловался и просил, чтобы женам саксонских мушкатеров запрещено было утром и вечером ходить в русский лагерь и продавать водку, потому что через это его люди приучаются к пьянству и разного рода дебоширству».
Под Ригой.
Штейнау отдал распоряжение Репнину занять позиции у Кокенгаузена и не давать возможности шведским войскам переправиться на левый берег Даугавы выше Риги. Под Ригу же из войск Репнина был отправлен находившийся под командованием полковника Томаса Юнгора четырехтысячный отряд в составе четырех полков: трех солдатских Томаса Юнгора, Тимофея Трейдена и Дениса Риддера и одного стрелецкого — Юрия Вестова.
Саксонские войска к этому времени сконцентрировались у Риги на левом берегу Даугавы. Русские полки были разбросаны по островам, чтобы затруднить шведам переправу. Вместе с ними Штейнау располагал 16 батальонами пехоты, четырьмя кирасирскими и пятью драгунскими полками (около 12 700 человек) при 36 орудиях.
По легенде, первое, что Карл XII сделал, оказавшись в Риге, — с подзорной трубой забрался на башню собора, чтобы лично оглядеть поле предстоящей битвы. Карл имел под рукой 18 000, которые он привел с собой, плюс рижский гарнизон, однако перебросить эти войска по мановению волшебной палочки он не мог. Для десанта были выделены 15 батальонов пехоты (около 6000 пехотинцев) и пять рот кавалерии — всего 7156 человек.
Шведы демонстративно начали строить наплавной мост, и саксонцы считали, что раньше, чем его строительство будет завершено, ждать атаки нет необходимости. На это и делал ставку Карл, тайно собиравший все лодки, что были на правом берегу в одном месте, а также приказавший свести к Риге сено из близлежащих поместий.
Силён нынче швед…
Высадка шведов произошла в четыре утра 8 (19) июля 1701 года (9 июля по шведскому календарю) при сильном ветре и высокой волне и тумане. Зажженные стога сена стали своего рода дымовой завесой и сделали поверхность реки еще хуже заметной. В итоге саксонские командиры слишком поздно разглядели выступавшие из тумана шведские лодки, в центре которых находились странные конструкции. По распоряжению Карла уже в мае–июне 1700 года на Даугаве были приготовлены четыре блокгауза для боя против врага: Concordia, Fortitudo, Fortuna, Viktoria. На каждой из этих укрепленных плавающих крепостей были командир, квартирмейстер и 9–11 матросов. Занявшие эти плавающие маленькие крепости гарнизоны через бойницы артиллерийским и ружейным огнем поддерживали десант. Позже эти конструкции военные историки станут называть первыми десантными кораблями. Их поддерживала батарея из 28 орудий, размещенная шведами непосредственно напротив переправы.
Шведским пушкам противостояли достаточно сильные саксонские батареи. Несколько трофейных орудий вскоре после боя было отослано Карлом в Стокгольм, где они по сей день хранятся в Музее Королевской армии. Благодаря этому можно воочию познакомиться с этими орудиями, калибр которых превышает 150 мм, что позволяло метать более чем 10–килограммовые ядра.
Шведские генералы указывали королю на огромный риск при форсировании реки под огнем артиллерии противника, но Карл был непреклонен. «Неужели Двина глубже Копенгагенского моря? — отвечал он. — Но и там побили мы датчан, а здесь неужели не побьем саксонцев?»
Шведский десант значительно сносился течением Двины и пересекал реку не строго перпендикулярно, а по косой, высаживаясь на земли поместья Кремера, в районе современных лугов Спилве. Первыми на левый берег Двины ступили лейб–гвардейцы, с гренадерским батальоном которых плыл и сам король. На переправу первой волны десанта понадобилось по одним данным — пятнадцать минут, по другим — три четверти часа. Всего в первой волне шведского десанта было около 7000 человек пехоты и 600 человек кавалерии.
Шведские войска, ведомые своим королем, с ходу преодолели палисадные заграждения саксонцев. Не успели шведы толком закрепиться, как саксонское войско перешло в атаку: пехота в центре и кирасиры по флангам. Саксонцам первоначально удалось оттеснить к Даугаве первые отряды переправленной шведской пехоты, однако полностью сбросить десант в реку не удалось — под прикрытием длинных пик и испанских рогаток шведам удалось устоять.
Тем временем подоспела новая волна десанта. В том числе выгрузили и несколько пушек. Стремясь выйти на равнину и развернуть войска для сражения, Карл отдал приказ наступать.
Неудобный Луцаугольм
Атака саксонских кирасир на правый фланг шведов, казалось бы, решила исход сражения. Пехота Карла была смята и опрокинута к реке. Ситуацию спасли полторы сотни драбантов — телохранителей Карла — и 50 кавалеристов из лейб–гвардейского полка. Сам король, выхватив шпагу, остановил бегущих. Граф Магнус Стенбок, один из лучших и известнейших полководцев Карла, сохранил контроль над двумя батальонами своего полка и смог встретить атакующих саксонцев плотным огнем.
В этом сражении Штейнау был ранен, герцог курляндский в рукопашной схватке получил сильный удар прикладом в голову и потерял сознание. Его падение произвело в саксонской коннице замешательство, и она подалась назад. Выводя свою пехоту, лишившуюся поддержки кавалерии, Штейнау скомандовал отход.
Было всего семь часов утра, когда саксонские войска, подорвав Кобершанец, начали отступление от берега.
Между тем на островах еще оставались русские отряды, которые в суматохе не смогли переправить. Один такой отряд оставался и на острове Луцау. Обычно остров называют в соответствии с немецким наименованием остров Луцаугольм, или в современном переводе на латышский — остров Луцавсала, что не совсем верно, так как немецкое «гольм», как и латышское «сала» — это и есть русское «остров».
Традиционно численность находившегося на Луцаугольме русского отряда принято оценивать в 400 человек или немногим более того. В отчетах же, посылавшихся Репниным царю Петру в качестве гарнизона этого острова, отмечено значительно меньше людей, а именно полк Томаса Юнгора в составе: капитан Алферий Емельянов, сын фон–Шлиппепбах (как ни парадоксально, но это племянник Вольмара Антона фон Шлиппенбаха, командующего шведской армией в Лифляндии, и Густава Шлиппенбаха, коменданта шведского Нотебурга), поручик Савва Иванов сын Извольский, сержантов два человека, один барабанщик, 182 человека капралов и рядовых, а также полк Трейдена: капитан Павел Пазухин, сержант, 100 человек капралов и рядовых.
Наиболее подробная версия боя на острове излагается в «Ливонской истории» Кельха. Ряд деталей можно найти и в «Жизни Карла XII» Фриксела. После отхода польско–саксонских войск рижский губернатор Дальберг послал полковников Гельмерса и Врангеля, каждого с тремя сотнями человек из полков рижского гарнизона, для действий против русских отрядов, находившихся на островах. Сначала надлежало освободить от русских остров Дален (Доле), а по возвращении оттуда — остров Луцау. В полночь шведы атаковали укрепление на Луцаугольме и потребовали от засевшего там отряда немедленной капитуляции. Вместо легкого успеха шведы встретили яростное сопротивление. Русские солдаты даже забирались на деревья, откуда продолжали вести стрельбу. Сражение продолжалось почти до утра. А когда к месту схватки подоспел сам Карл XII, в живых на острове из русского отряда оставалось только двадцать человек. Их король велел пощадить за беспримерное мужество, к «большому неудовольствию офицеров и рядовых, разъяренных потерями, которые они понесли при приступе. Полковник Гельмерс, многие офицеры и более ста мушкетеров были убиты, а майор Лиленштерн и несколько других офицеров и рядовых тяжело ранены»...