Нарратив
Журналист и писатель Сергей Смирнов считается тем, кто «открыл» и популяризировал оборону Брестской крепости. Когда я исследовал зарождение нарратива, я заметил, что дело значительно сложнее. На самом деле Смирнов опирался на множестве более ранних публикаций. Их он модифицировал и включил в свои тексты.
В первые послевоенные годы в советской печати появились статьи и стихи, которые показывали «Брест» как событие местного значения. Уже в 1948 году вышло два особенно длинных текста. Один из-под пера секретаря Брестского обком партии Николая Красовского, другой писателя Михаила Златогорова. В 1951 году офицер Советской Армии Анатолий Белошеев написал несколько статьей, которые были опубликованы в армейской печати, которую читали по всему Союзу.
Я выделил этих трёх авторов, так как их работы стали самими влиятельными. На них, прежде всего, ориентировался Смирнов.
В это время к теме обращались и разные художники. В 1948 году беларуський драматург Константин Губаревич написал пьесу «Цитадель славы». С 1953 года переработанная версия 1 Коммандующий войсками в Генерал-губернаторстве (Iа): из журнала боевых действий № 1. BA-MA RH 5323/24, Bl. 104. Перевод с немецкого.
была поставлена в Бресте, а потом и во многих других городах сотни раз. Живописцы Евгений Зайцев и Пётр Кривоногов приехали в Брест и сделали этюды для картин.
Но, все, кто в 40-е и до середины 50-х годов занимался обороной крепости, стояли перед одной большой проблемой: практически не было источников. Кажется, что некоторые имели доступ к фрагментам из боевого отчёта немецкого генерала Шлипера, который зимой 1941/42 г. попал в советские руки. Но, этот документ для пропагандистов имел серьёзные недостатки, между прочим так как в нём упоминалось большое количество пленных. Кроме отчёта Шлипера не было первоисточников, и авторы дали волю своей фантазии. Они создали историю полную безграничного героизма и совсем без пленных. Они растянули продолжительность боёв с 8 дней на месяц. Так созданный каркас нарратива они заполнили придуманными событиями и фантастическими героями.
Так что брестский героический рассказ в своих основах уже был сформирован, когда в 1954 году Сергей Смирнов стал заниматься темой. Он нашёл свидетелей событий и взял у них подробные интервью. Некоторые из них уже были знакомы с публикациями, что повлияло на изложение их воспоминаний.
Смирнов брал много из героико-фантастических произведений своих предшественников, включил воспоминания свидетелей и интегрировал тщательно выбранные фрагменты первоисточника. Из всего этого он создал «правдивую историю» о «безграничном мужестве» и боях, которые длились неделями – несмотря на то, что он не располагал источниками, которые охватывали бы больше 8 первых дней войны.
До него созданный каркас он мало трансформировал. Он просто убрал разные перегибы и фантастических героев и заменил их реальными людьми и их — не всегда реальными — подвигами.
Свои первые тексты Смирнов опубликовал в 1955 году, кроме этого он имел возможность выступать во всесоюзном радио. Сейчас всё развивалось очень быстро. Брестские ветераны из всей страны обращались к писателю. Всё больше выходило публикаций, первый художественный фильм был показан в кинотеатрах. Начиная с 1957 года невозможно сосчитать всех публикаций, просто потому что по всему Союзу столько писали, пели, рисовали, сочиняли стихотворения и снимали. Существует даже опера по теме.
С 1956 г. и Музей обороны собирает свидетельства героизма. В 1961 году музей опубликовал частично сильно отредактированные воспоминания советских участников боёв. В предисловии директор Музея Аркадий Крупенников написал краткую версию боёв, которую можно считать промежуточным окончательным вариантом официального нарратива.
В своей диссертации я подробно исследовал отдельные мотивы нарратива, их историю и правдивость. Сегодня не хватает времени для этого, а жаль, ведь я нашёл разные жемчужины. (Так что, купите мою книгу, когда выйдет!)
Политические изменения последних семи десятилетий не прошли без следа для нарратива. Вначале герои ещё сражались «со Сталиным в сердцах», а после ХХ съезда обходились без него. Раньше они сражались за Коммунистическую партию и социалистическую родину, а после конца Советского Союза они сражаются за – любое? – отечество. Собственно говоря, патриотизм и милитаризм — это всё что осталось из прежних мотивов.
Подведя итоги можно сказать, что в большой степени выдуманный героический рассказ выполнил (и частично выполняет) ряд функций:
- Им можно было загладить неблагополучное начало войны, поражения Красной Армии в первые месяцы войны. Советский коллектив с самого начала героически сражался, об ошибках руководства партии, государства и армии речи не могло быть.
- Он легитимировал ведущую роль Коммунистической Партии, социалистический строй и растущее влияние войск в советском обществе.
- Он мобилизовал молодёжь к службе во вооружённых силах и призывал их, если надо, самоотверженно отдать свою жизнь, так как делали защитники крепости.
- И он создавал идентичность.
«В мировой истории уникальный подвиг» защитников Брестской крепости произошёл на конкретном месте. С 50-х годов там создавалось место памяти. Сегодня в крепости находится монументальный Мемориальный комплекс, множество памятников и памятных досок и несколько музеев. До сегодняшнего дня, Мемориальный комплекс «Брестская крепостьгерой» является местом разных ритуалов, которые служат памяти. Давайте посмотрим поближе.
Место памяти
В феврале 1956 года в одной из казарм Брестской крепости был создан комната-музей. Уже в ноябре того же года его расширили на три зала. Следующее расширение последовало в 1961 году. С тех пор в нём есть 10 залов. Не так просто, заполнить такое большое пространство, особенно если учесть, что тема довольно узкая: 8 дней (официально 32) и 4 квадратных километра. Дальше, музей рассказывает историю, которой в этой форме не было, для которой следовательно частично вообще не могут существовать материальные свидетельства. Есть недостаток экспонатов и по причине того, что участники обороны погибли на войне или в лагерях, или прошли 4 года войны, немецкие, частично и советские лагеря, послевоенные репрессии и много страха. Того, что они имели с собой в июне 1941 года, как правило, в 1956 г. больше не существовало. Этот недостаток бросается в глаза, когда посещаем экспозицию: превалируют портретные фотографии и ржавое военное барахло, как корпуса снарядов или стволы винтовок. А это анонимные и однообразные предметы, которые не в состоянии рассказывать историю. Дальше есть так называемые «личные вещи», которые, как правило, относятся к послевоенной судьбе их бывших собственников.
В 1964 г. Леонид Брежнев пришёл к власти. Он начал поворот в политике памяти и заменил Великую Социалистическую Октябрьскую Революцию Великой Отечественной войной как центр советской истории. Этот шаг позволил военным восхвалять и себя и свою роль в войне. Это имело последствия и в Бресте. После долгих приготовлений в 1971 г. был открыт Мемориальный комплекс, центром которого стал музей. В 80-е годы началась планировка для огромного расширения — к счастью не было денег, так что, ничего не строилось.
Только 4 из 10 залов музея непосредственно посвящаются обороне крепости. Экспозиция показывает актуальную версию официального нарратива, то есть, без особенного выделения роли коммунистов и комсомольцев. И сегодня судьба пленных в большой степени скрывается разными хитростями. Сотни портретов покрывают стены залов, но их так выбрали, что в результате есть мало случаев тех, кто погиб в плену. В случае тех, кто живым вернулся из плена, плен вообще не упоминается в аннотациях, как-будто такое упоминание бросило бы тень на репутацию ветеранов.
Вместо этого в центре стоят героизм и патриотизм. Музей серьёзно относится к тому, что он является «Внештатным центром патриотического воспитания молодёжи». Наука и дискурс должны отойти на задний план. На службу героизма и патриотизма музей фальсифицировал и скрывал первоисточники, манипулировал воспоминаниями и даже экспонатами на экспозиции, что я мог доказывать на примере отдельных случаев.
В июне 2014 года в Брестской крепости торжественно был открыт «Музей войны — Территория мира». Это стало возможно большим денежным пожертвованием Газпрома. Новый музей оборудован всеми техническими финтифлюшками, которые 21-й век предлагает музеям. Касательно содержания посетитель, как минимум я и другие, с которыми я обсуждал музей, остаётся немного растерянным: трудно понять основания на существование этого музея рядом с Музеем обороны, так как он во многим повторяет его. В том числе повторяет пробелы старого музея. С одним важным исключением: Визуально в новом музее доминирует тема плена. Но вместе с этим шагом вперёд экспозиция музея не обращается к вопросу, в каком численном масштабе плен коснулся защитников крепости. Всё-таки, надо сказать, что относительно откровенное обращение к плену является большим прогрессом. Мы видим, что в дискурсах что-то двигается, меняется. Совсем нескромно хочу сказать, что я думаю, что кроме других факторов и мои исследования и публикации оказали какое-то влияние в этом вопросе.
Итоги
Мне удалось, на основе первоисточников заново написать историю боёв за Брестскую крепость. При этом я работал над прежде проигнорированными вопросами, как например, потери как показатель продолжительности и интенсивности боёв. В результате моих исследований пришлось сослать официальный нарратив в царство сказок.
Анализ происхождения, элементов и функции нарратива показал, что мы имеем дело не с народными легендами, а с систематической фальсификацией истории. Десятилетиями в ней участвовал и Музей обороны Брестской крепости.
Место памяти «Брестская крепость-герой» стало одним из самых важных в Советском Союзе, рядом с Ленинградом, Сталинградом и другими. Это, конечно-же, заслуга партийных и военных деятелей.
Советская машина пропаганды успешно работала. Она этаблировала Брест известным как место, где война якобы началась, она воспитала целые поколения советских людей в вере, что Брестские герои продержались больше месяца. Другой её успех было в том, что плен и холокост не стали частью общественного дискурса и памяти.
Критика
При защите кандидатской работы принято отвечать и на критику рецензентов. Мне это трудно, так как профессорам Трёбсту и Роггу моя работа чрезвычайно понравилась. Они сделали только ряд мелких замечаний, которые я учту, когда буду готовить работу к изданию — но, в принципе, не стоит их здесь обсуждать. Но, мне хочется благодарить рецензентов — мне кажется, что меня раньше никогда никто так не хвалил.
(Перевод доклада на защите кандидатской работы в г. Лейпциг, 05.11.2019 г.)
Кристиан Ганцер специально для Реального Бреста
