Оттуда же (лл. 25об. – 31):
«Брест, 13-го января 1955 г[ода].
Беседа с тов[арищем] Коломиец, Яковом Ивановичем 1914 г[ода] р[ождения], б[ес]п[артийным].
Пред[седатель] Жабинского Р[айонного] К[омитета] ДОСААФ. Сейчас работает. Одет в китель, галифе, сапоги. Блондин. Разговор о братьях. Сам украинец. Полтавский.
«Погибла здесь мать. И первая жена. Комиссаром полка был Дербенёв. Лысый. Усатый. [Я] Был командиром миномётной батареи. Л[ейтенан]т по званию.
Полковник Попсуйшапка. (Ему[, Коломийцу] показывают фото Шабловского: «Личность вспомнил, а фамилию – нет»). Раису Авакумовну не помнит.
В плену был в Дрездене, в Норвегии (Северной). Из Штеттина до Норвегии [плыли] морем.
Положение перед войной.
Батарея стояла у границы. Слышали, что немцы подтягивают к границе войска.
21-го июня прибыл на батарею со сборов водников на выходной день, на отдых. Жена, сын, мать – жили в доме ком[андного] состава на 2-м этаже. Переоделся. Пошёл с сыном и с женой прогуляться, играть в волейбол. Часов в 10, когда темнело, вернулись домой. Ужин. Тихий разговор. «Чекушечка». Жена звала в кино. Но в кино – не пошёл.
Вызвал Нач[альник] Арт[иллерии]: «Завтра в 15 часов смотр артиллерии на полигоне. Выезжать ночью». В 12 ч[асов] ночи, выключив радио, лёг спать. В 4 часа утра (ровно) страшный удар. (А, возможно, и в 4 ч[аса] 15 м[инут]). Всё посыпалось. В трусах – сбежал вниз. Светало. Дым и пыль. Снаряды стали ложиться по домам. Свист, пыль.
Поднимаюсь наверх и говорю: «По-видимому, Германия объявила войну». Одел брюки, сапоги, взял пистолет, на бегу одеваю гимнастёрку. В полку – дежурный по полку ранен. Склады с боезапасом – подорваны - взрывы, взрывы. Вещевой склад горел.
Курсанты полковой школы прыгали из окон 2-го этажа, скидывая сначала матрацы. Все проходы уже простреливаются. Бегу к штабу. Нач[альник] караула ранен. Караульный – нет. Заскочил домой. У матери больное сердце. Попросила воды. Дал. (Скрывались под лестницей). Выбежал. Жена за мной. Её ранило (в ягодицу). Вернулась в дом. Война. Бегу в крепость. Присоединился ко мне политрук роты. Сан[итарная] часть уже разрушена.
15 бойцов кинулись ко мне. Мы хотели прорваться через Северные ворота. Бойцы в рубашках, без гимнастёрок. Думаю, что это уже было 5 часов. Из крепости хотели бежать в город. При попытке выбежать погибло 5 человек, и я чуть не погиб. Заскочил в 2-х этажный дом. Подал команду «В ружьё!» (2-м взводам, примерно 60 бойцам).
Были пушки – но без прицелов, а куда девались прицелы – никто не знает. Окна выходили на запад. Находились мы на 1-м этаже. Бежавшего с нами политрука – убило. Винтовки стояли в пирамидах. В подвале достали счетверённый пулемёт. Немцы во дворе. Откуда-то взялся пограничник, раненный в голову. Столкновение с млад[шим] лейтенантом, не дававшим пулемёт: «Не выдашь – расстреляю!». Пограничник (русский) – встал за пулемёт и стоял за ним почти девять суток, не прекращая огня. Боезапас – был. Позже появились у нас немецкие трофейные гранаты и автоматы.
Макушки деревьев были срезаны. Часть домов была разрушена. В 11 ч[асов] или в 12 ч[асов] дня притих артиллерийский огонь (огонь по складам). В 12 ч[асов] появился майор, принявший у меня командование (откуда-то из подвала). Мне дал задание – готовить прорыв к Северным воротам. «Бери взвод!», - сказал мне майор.
Примерно к 12 ч[асов] появилась Раиса Абакумова. Одета в зелёную гимнастёрку, в армейскую юбку. Абакумова высокая, лет 25[-ти]. Муж Абакумовой – ком[андир] взвода.
На мой доклад майору, что взвод к прорыву готов, майор сказал: «Действуйте!».
Перебежали – пробрались метров 100. Немцы открыли [по нам] миномётный огонь. Прорыв был сорван. Мы откатились назад. Из 30 [человек -] 8 раненых, несколько убитых. Уточняю: добрались до вала. Бойницы в валу. Казематы.
Попытка атаки в 13 ч[асов]. Жара. Летают самолёты. немец
Дом – частично разрушен. В этом доме была рация. За рацией сидел какой-то посаженный боец-радист. Ответов нет. Речи Молотова не сышали. Ничего не ели, не пили. Продуктов – нет. Майор имел пом.полита [Так в оригинале]. Нас было 3 офицеров и около 3 взводов бойцов. Подбегали бойцы. Одним словом, образовалась полная рота, человек 90. Было дано задание – выйти, окопаться во рву. Разведка не вернулась (посылалась к пекарне, на берег Мухавца). А выйти из-за сильного огня не удалось.
Задание майора: ком[андирам] взводов – искать питание. На 2-й день в подвалах обнаружили сухари и лёд. Да, нашли ещё селёдку.
Вечер 1-го дня. Когда стемнело – немцы стали освещать двор ракетами. Стрельба трассирующими пулями. Майор в темноте собрал людей (в подвале) и объявил: «Отныне мы отряд. Решение: ночью прорваться!». Внешность майора – выше среднего роста, тёмнорусый, 38 – 40 лет.
Вал – форт – полукруглый [Так в оригинале]. Внутри дом. Указание – копать ров вглубь. Копать сапёрными лопатками. Пролкопать вал не удалось.
Меня послали в разведку. Выдали всем комплекты гранат. По разведке был открыт сильный артминомётный и снайперский огонь. Продвинулись метров на 300 и понесли потери – откатились назад.
2-й день. Упорное сражение. Немцы пустили танк с фашистским флагом, танк подошёл прошёл в основание «подковы» и стал бить прямой наводкой по дому, но и танк мы подбили. 2-й день, в 3 часа дня – появились три 2 наших бойца (безоружные, без пилоток). Это оказались разведчики [с] Центрального острова. Они были захвачены и выпущены парламентёрами сказать фортам «Сдавайтесь!». Майор дал задание – одному из вновь пришедших подорвать танк, другому прокопать траншею на вал (лёжа на П-вал) [Так в оригинале]. Танк разведчик подорвал. Живым вернулся с задания. Это была проверка людей.
В траншее, к 8 ч[асам] вечера был установлен пулемёт. Продовольствие подходило к концу. Пытаемся рыть колодец. Вода загрязнена нечистотами. Настроение боевое. Ещё одна попытка прорваться. Неудачно. Спали – мало. Я почти совсем не спал.
24-го июня немцы забрались на вал. Забрасывали листовками. В листовках – призыв к капитуляции. А у нас решение – сражаться до последнего.
25-го – бой – день и ночь. Люди гибнут. Осталось 60 человек (В отряде 1 женщина и 1 ребёнок). Жажда. Ели ведь селёдку. Мука. Раненые начали разлагаться.
До 28[-го июня] - огонь, атаки, огонь, атаки. Убитых оттаскивали. Живьём немцев взять не удалось. У мёртвых немцев взяли документы, оружие. Пулемёт вытащили на вал. Пулемётчик вёл огонь. И [вели] наблюдение за продвижением противника. Работала немецкая радио-машина. Немцы забрасывали нас дымовыми шашками – «выкуривали».
29-го [июня] - страшно сильная бомбёжка. Отряда больше нет. Группа в 11 ч[еловек]. Немцы в подвале. Немцы ворвались в подвал. Я оглушён. Потерял сознание. Очнулся около санчасти. Немец-полковник, переводчк. Допрос: «Кто командовал?». Молчание. Расстрел старшины.
Комсомольский билет остался на квартире. Приняли в партию во время боя, в подвале, в первый день войны.
Клятва: «Драться до последней кали крови!».
В разгар нашей беседы явился Сергей Сергеевич Шиканов. Высокий. В коричневом пиджаке, галифе, сапогах, с портфелем. Был у Киселёва на пленуме бюро об[ластного] ком[итет]а [КПБ].
Шиканов [говорит]: «В крепости были: полковая школа, полковая артиллерия, транспортная рота, хоз[яйственный] взвод, муз[ыкальный] взвод и штаб 125[-го] с[трелкового] п[олка]».
Беседа [с ним] перенесена на 14-е [января 1955 года], на 9 [часов ] утра».