Я позволил себе немного "укоротить" эти воспоминания, обрезав предвоенный эпизод и события, после того как Абдулкахир соединился с частями РККА.
Война застала меня и моих однополчан в казарме 333-го полка,
расположенной в центральной части крепости. В этом здании я
находился до ночи на 25 июня.
Полк наш отбивал беспрерывные атаки вражеских солдат, а также
танков, стремившихся захватить Цитадель.
Что могли им противопоставить бойцы гарнизона? Мы защищались
винтовками, пулеметами, автоматами и ручными гранатами. Вся
наша артиллерия, стоявшая около здания бывшей гарнизонной
церкви, а также за казармами 333-го полка, была в первые же
минуты нападения фашистов разбита авиабомбами немецких
бомбардировщиков, стаями налетавших на крепость.
У нашего взвода противотанковой обороны были четыре прекрасные
пушки, но они были сразу разбиты. А надо сказать, что наш
полк, как и другие стрелковые полки, в этот момент в крепости
был не в полном составе: часть рот находилась вне крепости в
летних лагерях.
В течение первого же дня боев верхние этажи нашей казармы
пришлось покинуть, так как немецкие снаряды били в окна. Все
защитники спустились в общий подвал под зданием и повели
оборону оттуда. Подвал имел много окон, выходивших во все
стороны двора крепости. Это позволяло вести огонь в любом
направлении. Фундамент же казармы был сложен из крепчайшего
гранита.
Немцы много раз атаковали крепость, стремясь занять ее
внутреннюю часть - Цитадель. Но каждый раз наши бросались в
контратаку и отбрасывали их назад.
Около одного из угловых окон подвала скопилось человек
двадцать чеченцев из нашего 333-го полка. (В полку земляков
из нашей республики было больше сотни.)
Из числа их помню ныне живого Мовлида Юсаева из Кень-Юрта. На
второй день, кажется, его ранили, и он лежал в той части
подвала, где укладывали раненых.
Там же находился Хожа Бетризов (Гериханов) из села Братское.
Он был пулеметчиком, и слышал я там же, в крепости, что он
погиб. Кроме того, из находившихся в подвале помню Элима
Эльмурзаева из с. Толстой-Юрт. Элим тоже был пулеметчиком и
погиб в ночь на 25 июня, когда мы пошли на прорыв кольца
вражеского окружения у Кобринских ворот. С ним погиб и
ингуш-пулеметчик Магомет Озаев.
Боевыми действиями 333-го полка руководил старший лейтенант
А. Е. Потапов. Помогал ему лейтенант, фамилию которого я не
помню.
Главная задача бойцов нашего полка заключалась в том, чтобы
не пропустить врагов вовнутрь крепости через Тереспольские
ворота, находившиеся рядом с нашей казармой.
Но часть немцев в крепость все-таки прорвалась и заняла здание
бывшей церкви. Оттуда они вели круговой обстрел. Потом этим
фашистам бойцы начисто отрезали обратную дорогу. И они
защищались из церкви, уже со всех сторон окруженные нашими.
Но и сама крепость была окружена фашистами.
По боевой тревоге все стрелковые полки должны были выйти из
крепости и занять отведенные им районы обороны около границы.
Но надо сказать прямо: нападение мы проспали.
Выйти из крепости в самом начале нападения фашистов успели
только некоторые части. Крепость была надежной во время
прошлых войн. А в наше время, когда самолеты и артиллерия
могли подвергнуть огню любую точку в ней, защищать осажденную
крепость было делом не простым.
Убедившись, что выручки извне не получим, старший лейтенант
А. Е. Потапов ночью 24 июня (на 25-е) повел некоторую часть
оставшихся в живых бойцов 333-го полка на прорыв. Это было
сделано строго по желанию бойцов. Говорю повел часть, потому
что много бойцов нашего полка сражались и в других местах
крепости.
Прорываться решили через Кобринские ворота, причем добираться
до них из Цитадели тоже пришлось с боем. У Кобринских ворот
с разных частей нас собралось до 300 человек. Командование
прорывом взял на себя старший лейтенант А. Е. Потапов. Отряд
разбили на три части. В одной части были пулеметчики с ручными
пулеметами и автоматчики. Остальные две группы под прикрытием
пулеметного огня должны были пробиться через кольцо окружения.
Здесь погибло много чеченцев и ингушей 333-го полка, фамилии
их я не помню. Из 300 человек вырвалось нас из крепости
человек 70. Остальные большей частью полегли у ворот.
Небольшая же часть отступила к Восточному форту. Но это я уже
знаю из разговоров бойцов, которых встречал гораздо позже.
Что случилось со старшим лейтенантом Потаповым, командовавшим
прорывом, не знаю.
До рассвета мы шли по дремучим лесам Брестской области на
восток. И страшно сказать: прошли мы за ночь 85 километров!
Это было очень много для нас - измученных, оборванных,
голодных. Я очень благодарен двум лейтенантам, которые гнали
и гнали нас, не давая ни минуты отдыха. Но, несмотря на
страшную усталость, мы шли и шли, имея целью добраться до
частей Красной Армии.
Через четыре дня в районе Бобруйска наша группа догнала части
Красной Армии.