Лозерт и орудия - разное по времени. Орудия - 17. часов 23.06. А лозерт - 21.30 час 23.06.
Грубо говоря - орудия это "миссия Манхарстбергера". То есть он как бы там стоит с орудяими, а потом увидев что никогов крепостти то вроде быи нет, пошел помародерить - тут то его и подтрелили.
Орудия ушли. Кстати...Помните о "больших потерях 13 роты"...Может что то с этим связано? Перечитайте лозерта...
24.06! Согласно Лозерту. По цитадели артобстрел велся не только в первой половине, но и во второй половине дня 24-го и даже 10-минутный в первой половине дня 25-го! Что противоречит Шлиперу, согласно ему цитадель с большего была захвачена 24-го. По Лозерту 24-го, только он сам с небольшим отрядом проник в цитадель, для спасения тяжелораненых в церкви, чуть ноги унес. Похоже без купания там не обошлось. Но Чапай из него не получился. 24-го был немецкий прорыв из Брестской Kirche, почти всех офицеров убило, в церкви остались тяжелораненые Фрицы, некоторые из них с оружием в руках, может еще кто, но таких скорей всего не было. Единственным кто отважился их спасти, оказался Лозерт с небольшим отрядом преданных ему людей, они в самоволку проникли в цитадель вечером 24-го, обратив при этом в бегство русский расчет орудия около Тереспольских ворот, с которого до этого велся обстрел немецких позиций на Западном острове и возможно церкви. Как раз там, где вечером 23-го располагались немецкие орудия. Вот как сам Лозерт описывает свою неудавшуюся с первого раза спасательную операцию:
Было зловеще и выглядело так, как будто нас хотели бы впустить как можно дальше в цитадель, чтобы затем уничтожить с самого короткого расстояния. Примерно в 400 м перед церковью и столовой, которая внезапно появилась после преодоления руин нескольких домов, я оставил последних солдат и действовал - медленно пошел к церкви. Впереди, примерно в 200 м слева от церкви, мне бросилась в глаза часть здания рядом с белыми воротами, расстрелянный вход в которую был обозначен красными лоскутами... Я закричал: «Немецкие солдаты!» Поднял стальной шлем. Внезапно раздался выстрел, и я успел увидеть, как отблеск огня сверкнул из подозрительного дома. Между тем стало уже смеркаться. Теперь я находился примерно в 60 м перед церковью и мог заглянуть внутрь нее. Четверть часа я обращал на себя внимание призывами, но безуспешно. Немецкие солдаты, заточенные в церкви, не выдавали себя никаким звуком. Без обеспечения я не осмеливался проникнуть в церковь, где я находился бы вне поля зрения моих последних сторожевых постов. I.R.135 рассказали, что прежде всего русские спокойно впустили весь батальон, с офицерами впереди во двор, однако затем открыли внезапный убийственный огонь со всех сторон, жертвой которого пали почти все офицеры... Я отпустил штурмовую группу к 3-й роте и рассказал об этом дополнительном рейде моему командиру обер-лейтенанту Лёрцерy. Я имел нечистую совесть...Слово "отпустил" наверное надо взять в кавычки, просто сбежали. Потом Лозерт несколько лукавит, описывая в переносном смысле как он выбирался этой ночью из цитадели. Какие-то несвязанные эпизоды, про грудного раненного ребенка и молоко для него, про высокие офицерские русские сапоги, про купание (курортники блин), мифическую оборону этой ночью с какой-то ротой казарм от "моста" до "парома", которая вся простреливалась из высокой травы и деревьев. И ужин в 2 часа ночи. Операцию по освобождению раненных в церкви 25.06. поручили Лозерту:
Была выделена штурмовая группа первой роты под руководством лейтенанта Хурма и мной предложенное отделение станковых пулеметов 12-й роты лейтенанта Шульца... По этому плану я повел по той же дороге всю штурмовую группу к церкви. Затем в мертвом для русских углу прицеливания церкви и столовой я позволил произвести вывод освобожденных немецких солдат, вынос раненых. Раненые, лежавшие как мертвые на сильном солнце июня, страдали от безумной жажды. Я был единственным, взявшим с собой полную походную флягу. Посреди акции появился гауптман доктор Вацек с 2 связными ... и приказал прекратить операцию из-за опасности окружения. Я сообщил ему об операции и о положении штурмовой группы и о том, что имею приказ освободить заточенных немцев... Гауптман доктор Вацек вел себя очень энергично. На следующий день он погиб... После того как лейтенант Хурм вышел с последними ранеными, и я также крикнул пулеметному отделению об отходе, покинув церковь и двор крепости последним. У ворот цитадели я доложил майору Фрайтагу о произведенном без потерь полном выводе раненых и окруженных солдат I.R.135, ведших себя при этом замечательно, в частности, раненые не издавали ни звука вопреки их болям, и их единственной заботой было взятие с собой их оружия и амуниции.
Основываясь на успехе акции, было приказано взять цитадель. Я снова должен был вести передовые подразделения и, в частности,
предоставить противотанковому орудию позицию с полем обстрела на красный «Дом командиров». Я снова прибыл первым к церкви, слева сзади от меня - мой второй взвод 12-й роты. Лейтенант Хурм с его людьми остался лежать справа от церкви под вражеским огнем...Что еще интересного, Западный остров немцы перед своими мощными артобстрелами цитадели не единожды покидали. 22-го и 23-го проводили зачистку этого острова:
23.6.41. В 2 ч. ночи прибыл приказ о смене позиций. Новые позиции занимались на западном конце острова... Вечером мы снова заняли нашу старую позицию у моста, после того как в течение этого и предыдущего дней остров был прочесан составленными нашей ротой штурмовыми группами, причем доходило до боя, и были взяты пленные...
24.6.41. ... В полдень динамиком роты пропаганды делалось предложение о сдаче в плен. Сначала без успеха. Выходили из цитадели и доходили до острова в отдельности и в группах только 7 русских. Ic вышел вперед вплоть до моста и принял их. Внезапно за живой изгородью появился русский вооруженный пулеметом. Я не выстрелил, он сдался и объяснил мне, что оставшиеся в крепости не сдадутся, а продолжат борьбу. Также еще выходили остатки I.R.135 и раненые. По истечении срока сдачи предстоял второй обстрел цитадели. При принятии пленных и собственных солдат я сообщил, что у вражеского предмостного укрепления лежит немецкий раненый, неспособный передвигаться. Попросил у командира разрешение вынести его, так как он был бы потерян в начинающемся через 10 минут артиллерийском огне. Затем сразу двинулся беглым шагом 800 м к мосту. Там снова сдались несколько русских, в том числе комиссар. Я принудил двух помочь мне в переноске раненого. Сначала комиссар не хотел идти передо мной. Он был грузином и говорил по-немецки. Мы посадили раненого на мой карабин, и быстрым шагом еще за 10 минут достигнув нашего предмостного укрепления, оказались вне сконцентрированного артиллерийского огня. Все получилось отлично... Внезапно я увидел, что в направлении 3-й роты I.R.135, с этого дня полностью введенной в бой, бегут примерно 100 сдающихся русских. Я понял, что необходимо как можно быстрее сообщить командиру, чтобы он распорядился в роте об отмене стрельбы. Так как 3-я рота была в действии первый день, она еще стреляла во все подряд. Вдруг из цитадели походным строем вышли примерно 500 сдающихся русских. Я пошел навстречу им. Фельдфебель З-й роты принял их передо мной... Однако я держал в голове только раненых смелых солдат I.R.1З5...Надо посмотреть по докам когда подстрелили этого Лозерта?