Автор Тема: Северный остров ( Кобринское укрепление )  (Прочитано 288929 раз)

Оффлайн igorg25

  • Global Moderator
  • Постоянный участник проекта
  • Сообщений: 5253
    • E-mail
Если предположить, что Эбенсэдер взрыв не впрямую видел, то и Р-2 за ВФ сойдёт. Совпадение по времени?
Реально ли спутать взрыв за 100и за 300 метров?
Умное лицо — ещё не признак ума, господа! Все глупости на земле совершались именно с этим выражением лица… Улыбайтесь, господа… Улыбайтесь…    («Тот самый Мюнхгаузен»)
Спящие народы либо исчезают, либо просыпаются рабами. (Мустафа Кемаль Ататюрк)

Оффлайн magilus

  • Постоянный участник проекта
  • Сообщений: 3367
    • E-mail
Если предположить, что Эбенсэдер взрыв не впрямую видел, то и Р-2 за ВФ сойдёт. Совпадение по времени?
Реально ли спутать взрыв за 100и за 300 метров?
Так никто не говорит какой конкретно вал взлетел на воздух.

Оффлайн igorg25

  • Global Moderator
  • Постоянный участник проекта
  • Сообщений: 5253
    • E-mail
Я о том, что, если бы Эбенсэдер видел, что взрыв именно в равелине, вряд ли бы он от ВФ шарахнулся.
Умное лицо — ещё не признак ума, господа! Все глупости на земле совершались именно с этим выражением лица… Улыбайтесь, господа… Улыбайтесь…    («Тот самый Мюнхгаузен»)
Спящие народы либо исчезают, либо просыпаются рабами. (Мустафа Кемаль Ататюрк)

Оффлайн magilus

  • Постоянный участник проекта
  • Сообщений: 3367
    • E-mail
Я о том, что, если бы Эбенсэдер видел, что взрыв именно в равелине, вряд ли бы он от ВФ шарахнулся.
Как бы и да... Хотя кто знает, что происходит в голове этого русского...

Оффлайн BIG ben

  • Постоянный посетитель
  • Сообщений: 165
    • E-mail
                                                                1.НЕДАЛЕКО - ДАЛЕЧЕ

  В свете появляющихся новых документов приходится вновь возвращаться к воспоминаниям защитников БК и переосмысливать по-новому казалось бы совсем очевидные факты. Невозможно объективно составить представление о боевых действиях, беря за основу только мемуаристику одной из воюющих сторон. И нельзя достоверно представить ход событий на Кобринском укреплении без учёта обстановки в г.Бресте и около крепости. Особенно это касается описания прорывов и численности личного состава, выходящего с цитадели.
  Немного предыстории. Прочитал как-то это:
 
  СИВАКОВ ПАВЕЛ ЕГОРОВИЧ, младший лейтенант, командир саперной роты 125-го стрелкового полка:
  "В район кладбища из нашей части сумел пробиться и младший лейтенант Павел Климентьевич Конопелько. Саперный взвод, которым он командовал, находился на укрепрайоне. 21 июня Конопелько приехал к семье. Жили они в городе, по улице Комсомольской. Когда раздались первые разрывы немецких снарядов и бомб, Конопелько, попрощавшись с женой и малюткой-сыном Валериком, побежал к крепости. Впоследствии я узнал, что Конопелько, спустя НЕСКОЛЬКО дней [ПОСЛЕ того как ПОВОЕВАЛ в КРЕПОСТИ !], сформировал РОТУ из бойцов РАЗНЫХ частей и СРАЖАЛСЯ[!] у Северного городка, откуда он отошел с боями."
 
  И ЗАПАЛО в голову: ПРОРВАЛСЯ-ПОВОЕВАЛ-ВЫРВАЛСЯ-ПОВОЕВАЛ-ВЫРВАЛСЯ...
  Ведь это ТАК не подпадало под всеобщую ДОГМУ о невозможности входа-выхода "в" КРЕПОСТЬ и "из", о загороженных проёмах ворот и т.д. Стал интересоваться "Бермудским треугольником":Северный городок-Форт "Граф Берг"-Кобринское укрепление. И для меня ДОГМА рухнула, как карточный домик.
 
                       Начнём с города Бреста глазами очевидцев 22/VI.41г.:
 
  1. Свидетельствует техник-интендант 2 ранга, делопроизводитель финчасти 17-го Краснознаменного   пограничного отряда Я.В. Картавых:
  «...Командир взвода лейтенант Дуньшаков занимал оборону: кладбище [Тришинское], Кобринское шоссе[Московская улица] и мост через р. Мухавец. Задача – не пропустить противника до подхода частей РККА. Обороняться до последней капли крови.
В 6.20 или 7.00 показались первые мотоциклисты около 30 чел., на расстоянии 400-500 м, мы открыли огонь из винтовок и ручного пулемета, наводчиком которого был ефрейтор Чебурахин, перекрывший немцам движение вперед, но они, скрываясь за домами открыли беспорядочный огонь из автоматов. Перестрелка велась около 30 минут. Посланный связной на КП вернулся обратно и доложил, что штаб отряда снялся до его прихода и где он разместился, ему неизвестно. Вскоре из частей РККА к нам просочился БАТАЛЬОННЫЙ КОМИССАР, фамилию которого я не знаю, посоветовал нам оставить кладбище и занять оборону на шоссе, в непосредственной близости у моста, что было немедленно сделано до 8.00. Затем отходили до 9.00 к одинокому форту в 300 м от окраины города. До 9.20 положили до роты пехоты немцев. В 23.00 прибыли в Кобрин...».
 
  2. Первый секретарь Брестского обкома КП(б) Белоруссии Михаил Тупицын:
  "...Часам к восьми – восьми тридцати стали собираться работники обкома. Приходили одно за другим тревожные сообщения: «освобождена тюрьма», «захвачен вокзал», «бои идут уже на Московской улице». А вскоре на площади у обкома появились красноармейцы, которые ТОЛПАМИ бежали по улицам: многие из них были в одном нижнем белье, раненые. Они сказали, что бегут из крепости [9 часов, начало 10]...И вот мы двинулись из города. Прямо от обкома пошли по Пушкинской улице – единственной более или менее безопасной, которая выводила нас прямо на восточную окраину города, а там недалеко и железнодорожная станция Брест-5 («Восточный»). А ружейно-пулемётная стрельба в городе все усиливалась. Уходя, мы наверняка знали, что бои шли на Московском шоссе, в районе вокзала, а артиллерийская стрельба перенесена в восточном направлении. Минут 25–30 мы добирались до католического кладбища. Это уже зелёная окраина города, отсюда рукой подать до станции Брест-5."
 
  3. Демчук Сергей Куприянович:
  "Я служил в милиции в Бресте, [мой] пост – об. ком. партии: В 9 ч. утра стрельба утихла. Из крепости бегут солдаты в одном белье, с ружьями..."
 
  4. Старший лейтенант, начальник артиллерийского снабжения 18 опаб 62 УР Иван Николаевич Швейкин:
  "...Пытались двигаться городом, но на первой же улице нас обстреляли. Кто стрелял — неизвестно, возможно, диверсанты, а может быть, и прорвавшиеся фашисты-разведчики. Обойдя Брест с севера, наша группа в 15 человек вышла на его восточную окраину. Километрах в 4–5 от Бреста из разрозненных групп организовывались подразделения. Они окапывались на отведенных участках. Генерал-майор, начальник Брестского гарнизона ездил на небольшом броневике и давал указания. Здесь я встретил комбата майора Н. П. Бирюкова, замполита старшего политрука Горбатова, начальника штаба капитана М. И. Ляпина и секретаря партийного бюро политрука А. И. Лешенко. Все они жили в ДОМАХ КОМСОСТАВА У КРЕПОСТИ и ОТОШЛИ вместе с отступавшими от границы ЧАСТЯМИ."

  5. Федор Афанасьевич Осташенко — полковник, заместитель командира 6-й Орловской Краснознаменной стрелковой дивизии по строевой части:
  "Заместитель командира 84-го отдельного разведывательного батальона по политчасти батальонный комиссар А. Ф. Мухин рассказал, что на северо-западной окраине Бреста он вел бой с танками, два из них подбил, но гитлеровцы подожгли один броневик. С появлением тяжелых танков он решил отходить по Каменецкому шоссе [Улица Пионерская-К.Ш.-Р83]...Вместе с полковником Козырем продолжали удерживать Жабинковское шоссе...Наземный противник нас пока не беспокоил. По-видимому, сопротивление остававшихся в крепости и контрудары подразделений и групп, отходивших из Бреста, до некоторой степени сковывали врага, вынуждая его действовать осторожно. Но зато авиация противника не давала покоя. Она непрерывно висела над нами" [Временной промежуток примерно до обеда, 12 часов].

  6. Евгений Михайлович Синковский - майор, начальник оперативного отделения штаба 28-го стрелкового корпуса:
  "Шел восьмой час, когда я выехал на грузовой машине. На предельной скорости проскочили Кобринский мост, по которому немцы вели артиллерийский огонь. По сторонам дороги лежали убитые, ГОРЕЛИ ПОСТРОЙКИ СТАНЦИИ Брест-Полесский. Выехал на Московскую улицу. Кое-где повалены деревья, телеграфные столбы. Проволока скрутилась спиралями. На тротуарах — битое стекло. Только у перекрестка Московской и Советской улиц кто-то помахал мне рукой, как бы предупреждая об опасности впереди. Еду дальше. В районе церкви Московскую улицу перехватывает цепь, лежащая фронтом на запад, к крепости. Останавливают. Выхожу из машины. Здесь бойцы наших частей, пограничники, милиция, гражданские, уже успевшие, подтянув пиджак поясом и достав винтовку, влиться в ряды защитников города. — Дальше ехать нельзя, — говорит кто-то в военном, — в саду немцы. Имелся в виду сад, что на углу Московской и Ленина. Не поверил. Откуда, думаю, немцы могут быть так быстро в городе. Еду дальше, но в крепость я так и не попал. Из сада был обстрелян, машина получила несколько пробоин, пятимся назад. К 8 часам город по улицу Ленина был занят неприятелем. Сильный бой шел в крепости. Слышна стрельба в районе Северного городка и вокзала, временами вспыхивала и на улицах города. Попытался пробраться в крепость по Каштановой улице — тоже неудачно. Нигде в городе я не нашел 84-го стрелкового и 204-го артиллерийского полков. Прорваться к своей квартире не удалось. Квартира командира корпуса по улице Карла Маркса была заперта. Только после войны мы узнали, что семьи командиров штаба корпуса в начале обстрела сбежались в здание штаба на улицу Леваневского и укрылись в подвалах.Было очевидно, что взять крепость немцам не удалось, и, выполняя роль арьергарда корпуса, она сдерживает какие-то силы противника. Московское шоссе немцами НЕ ПЕРЕХВАЧЕНО, следовательно, СЕВЕРНЕЕ и ЮЖНЕЕ Бреста наши части ведут бои."

  7. Федор Иванович Христосенко - старший лейтенант, начальник складов НЗ 44-го стрелкового полка:
  "Накануне войны жил я в городе Бресте на улице Клары Цеткин.Простившись с родными, я побежал в крепость, в свою часть. Но пройти туда не удалось. На одной из улиц меня обстреляли из автомата. Заняв удобную позицию, я стал наблюдать: откуда стреляют. Оказалось, что огонь ведут двое в штатском. Приладившись хорошо, из пистолета уничтожил обоих. Путь свободен, и я бросился вперед. Тут скоро встретился наш комиссар Артамонов [Артамонов Николай Романович — батальонный комиссар, замполит 44 стрелкового полка]. Он приказал собирать красноармейцев и занимать оборону. Бойцов разных подразделений объединяли в боевые группы. Но долго держаться не могли. Мало боеприпасов, нет связи ни с крепостью, ни с соседними подразделениями."
 
  8. Петр Михайлович Саламатин, замполитрука роты 459 сп.:
  "Примерно в 9.00 22/VI...с группой бойцов (примерно 40 чел[овек]) задача прорваться в г[ород] Брест... Во время прорыва из крепости через северные ворота должны прикрывать бойцы, которых несколько раньше из крепости на окраину г[орода] Брест вывел один политрук...Когда мы добрались до окраины г[ород] Брест, в центре шла стрельба, и бойцы в одиночку и группами бежали из города. С оставшимися бойцами вышли мы восточнее Бреста параллельно шоссе в 2-х – 3-х км [километрах], нашли бричку с лошадьми и почти благополучно добрались в Жабинку примерно в 12 ч[асов] дня."

  9. ФУРСОВ ВЛАДИМИР ИВАНОВИЧ, сержант, командир минометного расчета, секретарь комсомольской организации минометной батареи 125-го стрелкового полка:
  "...Через некоторое время из города прибежал связной с приказанием отходить [От обочины железнодорожной станции] по направлению к вокзалу : там собирал всех бойцов генерал [Генерал-майор В. С. Попов, начальник Брестского гарнизона]. Оставив пулеметчика, мы направились туда, и действительно увидели генерала. Рядом с ним стоял полковник в кавалерийской форме и еще несколько средних командиров. Генерал, обратясь ко всем, сказал, что железнодорожная связь с Минском нарушена и что самая главная магистраль сейчас — шоссейная дорога. Эту дорогу нужно во что бы то ни стало удержать. Обратясь к полковнику и назвав его по фамилии, кажется Матвеев [Командир 333-го стрелкового полка полковник Матвеев Дмитрий Иванович] , генерал сказал, чтобы он взял имеющихся в наличии бойцов и командиров, пробирался к шоссейной дороге и удерживал ее до последней возможности. Генерал обещал нам прислать подкрепление. Обходным путем, ведя бои с десантными отрядами немцев, вышли к дороге. День прошел в боях с пехотой противника. В 6 часу вечера на одной из развилок дорог нас окружили немецкие танки с автоматчиками. Мало осталось в живых после этого боя. При попытке пробиться из окружения я был ранен из крупнокалиберного пулемета в бедро правой ноги. На следующий день меня нашли крестьяне ближней деревеньки. Они рассказали, что из нашего отряда в плен попало всего несколько бойцов, среди них был полковник, и его якобы немцы расстреляли."

  10. ЛАНДЫШЕВ ГРИГОРИЙ АЛЕКСАНДРОВИЧ, капитан, командир 1-го батальона 125-го стрелкового полка:
  "...Немцев ОКОЛО стен крепости НЕ БЫЛО. Мы двигались стремительно. Когда передовые бойцы достигли первого дома комсостава, враги пытались нас окружить, но станковые и ручные пулеметы открыли такую стрельбу, что немцы вынуждены были залечь. Мы рассредоточились. Однако задерживаться было нельзя. С каждой минутой гитлеровцев становилось больше и больше. Поэтому мы начали мелкими перебежками продвигаться вперед, держась ПРАВЕЕ дороги. Путь себе прокладывали ручными гранатами, а с валов Северного укрепления нас поддерживали пулеметчики. Все попытки гитлеровцев задержать нас не имели успеха, бойцы геройски дрались. Немцев на близкое расстояние мы не подпускали, так как гранат было достаточно. Однако при подходе к городу не обошлось без рукопашной схватки. С криком «За Родину!» мы прорвались. Продвижение по городу происходило ЛЕГЧЕ, передовые немецкие части в Бресте не задерживались, а ТЫЛОВЫЕ ЕЩЁ НЕ ПОДОШЛИ. По улицам патрулировали мотоциклисты, но мы их умело обходили..."

  11. Николай Сергеевич Клыпа,техник-интендант 2 ранга, капельмейстер 333 сп:
  Война застала Николая Сергеевича в квартире на улице Каштановой, где он жил с братом Петей, женой Анной Антоновной и двумя маленькими детьми. Возле Парка 1 мая, на углу одной из улиц (ныне – улица Фомина) и улицы Каштановой, Николай встретил одного офицера, и, простившись с семьёй, побежал вместе с ним в крепость. Добежав до крепости, увидел ПОДБИТЫЙ НЕМЕЦКИЙ ТАНК [?] и УБИТЫХ ЛОШАДЕЙ. Один переодетый в советскую форму немец наставил на него пистолет. Прорвавшись сквозь вражеский огонь, Николай кинулся к установленному на случай тревоги месту сбора полка. Бежал вдоль Мухавца и выбрался к электростанции, находившейся за восточной частью крепости, где к тому времени собралось много народу. Далее с группой бойцов двинулся в восточном направлении по улице МОСКОВСКОЙ. Через Жабинку, Пружаны и другие населённые пункты они дошли до Барановичей, где нагнали наши отступавшие войска.

  12. Рядовой милиции А.В.Кулеша:
  "Жил я в деревне Плоска, вышел из дома загодя. Шел с братом Михаилом не торопясь, вел велосипед. Обратил внимание, что на углу улиц Красногвардейской и Фортечной мужчина в гражданском резал на столбах провода. Возле столба стояли трое, тоже в гражданской одежде, и переговаривались с ним."

  К часу дня немцы занимают юг и восток города. Подтверждается документально:
  "12.50 ч.Подразделения 13 и 14/I.R.130, а также 1-й и 10-й рот в ходе захвата главной улицы прорвались через южную часть города и на его восточной окраине (у виадука) соединились с подразделениями 2-й роты, которая прорвалась вдоль южной окраины для последующего наступления на выс. 140. Этот факт имеет решающее значение — подразделения в цитадели, таким образом, отрезаны от города."
  Запад и север Бреста в обед пока относительно проходим.
  "К 19.00 ч III/A.R.130 сдает полосу обороны на Южном острове II/I.R.133 и подтягивается в город Брест."
  К 7 часам вечера город наполняется войсками неприятеля. Нужно отметить, что 12-й пехотный полк (без приданного 82-му полку 3-го батальона) вошел в состав резерва 31-й дивизии, подчиненной XII армейскому корпусу. Этот корпус входил в танковую группу Гудериана и имел задачу совместно с 45-й пехотной дивизией взять Брест-Литовск (Брест).


 
  Каждый на свой вкус и цвет может на прилагаемой карте начертить проходимые нашими бойцами пути отступления и участки столкновений. Я же для себя набросал кое-что из воспоминаний очевидцев и сделал некоторые выводы. Примерно до 8-и часов утра были свободны улицы Каштановая и Московская. До 10 путепровод на улице Ленина и Каменецкое шоссе, пути отхода по Пушкинской на Черни до обеда и на Каменец до конца дня. До 8-и запад и юг города, до 12 восток и до конца дня север города были относительно свободны для вооружённых групп защитников. ОСНОВНОЙ МАССОВЫЙ выход из крепости с 8 до 9 часов утра. От домов комсостава у крепости примерно до 8 часов утра можно было БЕСПРЕПЯТСТВЕННО ГРУППОЙ И С ОРУЖИЕМ выйти в город и ДО Кобринского укрепления. От крепости до Жабинки бойцы пробирались примерно три часа.

                                                                ЗАМЕТКИ НА ПОЛЯХ:

  1.К пограничникам "просочился БАТАЛЬОННЫЙ КОМИССАР" [Заместитель по политчасти командира 84-го отдельного разведывательного батальона батальонный комиссар А. Ф. Мухин ?]. Просачиваться в большей степени присуще разведчикам...
  4. Швейкин И.Н. не пишет про немецкие танки в северо-западной части города с которыми схватился батальонный комиссар А. Ф. Мухин. Удачно обошёл или прошёл НАМНОГО РАНЬШЕ ?[А вероятнее всего лукавит и путь отступления пролегал по озвученному Осауленко В.Ф. варианту ?].
  7."Тут скоро встретился наш комиссар Артамонов Н.Р. Он приказал собирать красноармейцев и занимать оборону." Хотелось бы знать КАК "скоро" встретился и ГДЕ занимали оборону, что "не было связи ни с крепостью, ни с соседними подразделениями" ?
  8."Бойцы, которых несколько раньше из крепости на окраину г[орода] Брест вывел один политрук..."    Максимов Василий Захарович — политрук, секретарь партбюро 44-го стрелкового полка ?
  10."Продвижение по городу происходило ЛЕГЧЕ, передовые немецкие части в Бресте не задерживались, а ТЫЛОВЫЕ ЕЩЁ НЕ ПОДОШЛИ." Тылы подтянулись в город к 12 часам. Временные рамки выхода группы Ландышева из крепости примерно с 8 до 11 часов утра. ["ТОЛПЫ" красноармейцев в 9-начале 10-го утра у Тупицына в п2. и у Демчука в п3].
  11."ПОДБИТЫЙ НЕМЕЦКИЙ ТАНК" [?].У Северных ?? Первый раз встречаю такое упоминание. Как вариант подбитый "Somua" с бронепоезда № 28 потом уехал, убрали ?
 
                                                                           ЧТО ГОРЕЛО ?:

  Горели казармы Северного городка, пылало небо над крепостью — это было видно из окон кабинета Алексея Петровича Шихова.
  Час дня:черными столбами поднимался дым над Брестом — горели склады [Уточнить бы где], горела крепость, горела станция [Брест-Полесский]. - (младший лейтенант А.П.Сергеев)
  Полковник Кривошеев: "Из Бреста выехал около пяти часов. Обстрел города к этому времени еще более усилился. МНОГИЕ здания горели."
Если мы чего-то недопонимаем, то это не даёт нам повод утверждать, что этого чего-то вообще не было...

Оффлайн BIG ben

  • Постоянный посетитель
  • Сообщений: 165
    • E-mail
                                                              2. ВОКРУГ ДА ОКОЛО
                                                                   
  Отличие Кобринского укрепления от Тереспольского и Волынского в том, что противник не мог в течение суток 22-го создать на нём глубоко эшелонированную блокаду из-за наличия очагов сопротивления бойцов РККА снаружи его северо-западной и северной части. Ось сопротивления от линии Козловичи-Речица расходилась на форт "Граф Берг"-Северный городок-"Красные казармы" и далее на территорию 131-го лап-"Серые дома"(Дома комсостава у Северных ворот) до главного вала Брестской крепости.
 
  Иван Николаевич Швейкин — старший лейтенант, начальник артиллерийского снабжения 18 ОПАБ 62 УР:
  "Осенью 1940 года наши подразделения прибыли на границу из Мозыря и заняли 100-километровую полосу обороны от Бреста до местечка Дрохичин на Буге. Наш 18-й отдельный пулеметный батальон имел участок более 30 километров. 2-я рота размещалась к югу от Брестской крепости у деревень Митьки, Бернады, 1-я — севернее, у Речицы, 3-я — также в северном направлении поблизости от деревни Орля."
 
  Осауленко В.Ф., сержант 1-й батареи 18 ОПАБ 62 УР:
  "Брестский укрепрайон состоял из мощных дотов, в которых были установлены 85-87-мм орудия с УДЛИНЁННЫМИ стволами. Они били до 1200 метров прямой наводкой. Спаренные с крупнокалиберным пулеметом, каждые 4 дота взаимно простреливались. Только на нашем участке находилось 8 дотов, где были установлены эти орудия. Самый первый дот был в 50-ти метрах от Западного Буга (границы), а остальные в 75-100 от нее. Затянули мощной маскировкой, металл с деревом. там такая была маскировка, что ее неделю надо убирать. Но они установили все это. Что было бы, успев мы туда придти я не знаю… Но когда война началась мы же в эти доты так и не попали. К июню 41 года я был сержант (я почти всю дорогу был сержантом), пом. ком. взвода и командиром двухорудийного дота (остальные были одноорудийные). Каждый узел обороны (УО) занимала одна рота отдельного пулеметно-артиллерийского батальона (ОПАБа)."
 
                                                                         РЕЧИЦА

  В течение 6 часов бойцы 1-й роты 18-го ОПАБ из дотов в районе Козловичи – Речица (12-й УО) вели пулеметно-артиллерийский огонь по фашистам, не давая им переправиться через Буг. Противник бросил на доты пехоту, специальные саперные части с огнеметами. К концу дня гарнизоны израсходовали боеприпасы, дольше других держался ДОТ у д. Речица (ныне район города). Гарнизон которого состоял из бойцов, возглавляемых  младшими лейтенантами П. П. Селезнёвым, Н. Г. Зиминым и старшиной И. Ф. Рехиным. Сражавшиеся в ДОТе возле кладбища 23 воина сдерживали переправу противника через р. Буг почти сутки. На предложение сдаться ответили отказом и с пением "Интернационала" погибли в пламени огнеметов, заливаемые горящей смолой и бензином.
  Отходящие от границы группами и одиночками бойцы РККА повсеместно оказывали сопротивление превосходящим силам врага.
 
  Из воспоминаний Е.А. Селезнёвой [Жены младшего лейтенанта П. П. Селезнёва]:
  "22 июня 1941 г. неизвестный солдат, сидевший во ржи, убил немецкого офицера, который ехал на мотоцикле. Всех жителей д. Речица (ныне район г. Бреста) собрали и повели на расстрел на Адамково к сельсовету и десять человек расстреляли" (фонды МК БКГ, оп. 62 УР).
                           
                                             ФОРТ "ГРАФ БЕРГ" (форт Сикорского)
 
  В 1941 году в форту располагался 2-ой дивизион 131-го артполка. 19-20 июня 1941 г. 5-я и 6-я батареи 2-го дивизиона выехали на учения в район Брестского полигона. Артиллеристы оставшихся батарей продержались в форте "Граф Берг" весь первый день войны, отбивая атаки гитлеровцев. Оружия и боеприпасов на всех не хватало. Винтовки были распределены между теми, кто хорошо стрелял по целям. И ведь ХОРОШО стреляли !
 
  Генерал пехоты Фридрих Хоссбах (к-р 31-ой пехотной дивизии Вермахта):
  "3-й БАТАЛЬОН 31 -ой захватил форт "Граф Берг". При штурме форта "Граф Берг" погиб ПРЕВОСХОДНЫЙ командир 3-ей роты истребителей танков 31-ой дивизии, обер-лейтенант Бекс, который вместе со своей ротой успешно сражался в составе полка в западной кампании. Убит был также обер-лейтенант Гейзендорф, командир 5-ой роты 82-го полка. Это были единственные на тот день убитые из состава 2-го батальона 82-го полка." [Про УБИТЫХ ШТУРМОВАВШЕГО форт 3-го БАТАЛЬОНА умалчивает. Подобная "ЗАБЫВЧИВОСТЬ" присуща и Шлиперу, к-ру 45-ой].
 
 "Выхлестнуть" ЭЛИТУ противника дорогого стоит.
  Основная часть бойцов покинула форт к вечеру.
 
  Командир взвода 2–го дивизиона лейтенант Т.Н.Саклаков писал в своих воспоминаниях:
  "...Из города бросились в расположение дивизиона. Там уже был командир 4–й батареи лейтенант Лукашко. Вместе с ним организовали круговую оборону. Продержались примерно до 18.00. К вечеру мы решили по группам отходить из форта в направлении Тюхиничей. Шесть человек во главе с сержантом Коноваловым остались для прикрытия, сержант Коновалов место знал, но они не пришли..."
   
  И после первого дня войны в форту еще оставалась группа красноармейцев. Оборону группы возглавил сержант Агапов. Неоднократно защитники форта предпринимали попытки прорыва. Бои продолжались до 25 июня. В этот день последние артиллеристы были пленены...     
   Но БЫЛИ и ТАКИЕ, КОТОРЫЕ, истратив весь боезапас, практически голыми руками СРАЖАЛИСЬ, предпочтя ГЕРОИЧЕСКУЮ гибель плену...
  "В РАЙОНЕ форта "Граф Берг" отважно сражались с врагом 26 бойцов и командиров. Неизвестны их имена, но, когда осенью 1957 года в одном из засыпанных рвов недалеко от границы нашли останки этих людей, сразу стало ясно, что воины погибли в жестоком бою: в закостеневших руках у некоторых их них были штыки от немецких винтовок и малые лопатки, взятые в бою у врага и использованные в борьбе." (Героическая оборона, Минск, 1966).
  Позднее в периодической печати появилась такая запись:
  "В 1957 г. в траншее при ВЫХОДЕ из форта "Граф Берг" (форт Сикорского) нашли останки 26 человек с остатками документов и снаряжения. В июньские дни сорок первого здесь сдерживала натиск врага группа во главе с сержантом К. Архиповым. Имена ОСТАЛЬНЫХ до сегодняшнего дня неизвестны." [Район каменного карьера].
  Установить ИМЕНА ОСТАЛЬНЫХ - высшая мечта любого ИССЛЕДОВАТЕЛЯ. Или хотя бы определить фамилии сражавшихся РЯДОМ [Территориально] тоже удача. Удачу поймать попробуем и мы, но это чуть позднее в теме про каменный карьер и камнедробильный завод...
 
                                       СЕВЕРНЫЙ ГОРОДОК (казармы имени Пилсудского)

  В Северном городке, в бывших казармах имени Пилсудского, располагались 111-й саперный батальон, 246-й отдельный зенитный артиллерийский дивизион, 84-й отдельный разведывательный дивизион, 18-й отдельный батальон связи и 17-й гаубичный артполк 42-й стрелковой дивизии, 447-й корпусный артиллерийский полк, окружные курсы младших политруков.
  Существуют две версии в военной мемуаристике на происшедшее 22-го июня в Северном военном городке с проекцией на весь ход боевых действий РККА в районе Брест-Литовска - "генеральская" и "лейтенантская".   Озвучим первую:
 
  Командир 28-го стрелкового корпуса генерал-майор В.С.Попов:
  "Меньшие [Чем где ?] потери понесли части 28-го стрелкового корпуса, размещавшиеся в Северном городке. Отсюда удалось выбраться в район деревни Тельма 447-му корпусному артполку с 19 орудиями, двум дивизионам 17-го гаубичного полка и 18-му батальону связи" [А где про 111-й,246-й,84-й, окружные курсы младших политруков ?].
 
  Генерал-полковник Леонид Михайлович Сандалов,"Пережитое":
  "Член Военного совета 4-й армии Шлыков Ф.И. первые часы войны провел в частях 42-й дивизии, размещавшихся в городе, а после 9 [!] ЧАСОВ НАХОДИЛСЯ в корпусном артиллерийском полку, в Северном военном городке. Вместе с командиром полка полковником Мавриным ему удалось вывести из Бреста почти всю материальную часть."
 
  Верю ОЧЕВИДЦАМ "лейтенантской":
 
  Бывший начальник штаба 246-го отдельного артиллерийского дивизиона лейтенант В.Е. Шевкунов:
  "... В артпарке большинство пушек, тягачей было разбито, частично сгорело, либо было повреждено. Завести автомашины (тягачи) и вывезти из артпарка пушки и приборы нам не удалось. Многие из водителей были убиты или ранены. Оставаться далее в Северном городке не было возможности, потому что создавалась реальная угроза окружения и плена. БЫСТРО [До 9 часов ?] собрав живых и легкораненых в один отряд, мы с боем начали выходить из города в район сосредоточения."
 
  Овецкий Борис Моисеевич (235-й ГАП, служил в топо-вычислительном отделении во взводе управления):
  "Мой товарищ Илья Деревицкий служил радистом в 246-м отдельном зенитном артиллерийском дивизионе в Северном военном городке города Бреста, всего в полутора километрах от границы. Рядом с ними стоял гаубичный полк – 32 пушки калибра 152-мм. ВСЕ пушки этого артполка и трактора - тягачи "ЧТЗ" находились на плацу без маскировки, и были РАЗБИТЫ уже в первые минуты войны...[Есть известный фотофакт]. Одна батарея зенитного дивизиона находилась прямо на линии границы, и погибла вместе с орудиями сразу после нападения. Зенитчики спали в казармах раздетыми, на двухярусных нарах, и первый же немецкий снаряд попал точно в казарму, и те, кто смог, схватив свои карабины ( патроны к которым были сданы на склад за неделю до войны), выскочить из загоревшейся казармы, сразу попали под бомбардировку авиации, которая буквально зависла над Северным военным городком. Деревицкий мне рассказывал, что самое страшное потрясение в жизни он испытал именно в эти минуты, - возле домов комсостава [Юго-восточнее городка] раненая женщина собирала свои кишки из разорванного осколком живота, а рядом лежал ее убитый ребенок с оторванной головой, а сверху, после очередной партии бомб, посыпались листовки -"Бей жидов - комиссаров"..."
 
  Осауленко В.Ф., (сержант 18 ОПАБ 62 УР):
  "Рядом с нами располагался Северный гарнизон сухопутных войск города Бреста. Там была стрелковая дивизия, несколько танковых и артиллерийских полков, Но к 22 июня он был пустой совершенно. Команда поступила 17 числа, и все выехали в лагеря. Поэтому когда война началась, мы НАПРАСНО ЖДАЛИ какой-нибудь ПОМОЩИ..."
 
  А вот и свидетельства с той стороны:
 
  Отчет о деятельности Іс ХII. А.К. за период с 25.05.1941 по 30.06.1941:
  "(22-го) В Бресте в качестве добычи указано:b) в казарме Пилсудского: 7 s. F.H. (152 мм), 10 орудий 76 мм, 3 орудия 122 мм, 10 двухместных танков, 6 разведывательных бронеавтомобилей" [Заместитель командира 84-го отдельного разведывательного батальона по политчасти батальонный комиссар А. Ф. Мухин хоть и вывел за пределы городка 3 бронеавтомобиля, но 6 оставил (не вывел из строя)].
   
  Наиболее ярко охарактеризовал обстановку 22-го в значительной среде командиров разных рангов Федор Афанасьевич Осташенко,(полковник, заместитель командира 6-й Орловской Краснознаменной стрелковой дивизии по строевой части):
  "Заместитель командира 459-го стрелкового полка по политчасти батальонный комиссар (фамилию его НЕ ПОМНЮ) был НАСТОЛЬКО ПОТРЯСЕН, что НИЧЕГО НЕ МОГ мне СКАЗАТЬ о положении в Бресте.
— ВСЁ ПРОПАЛО, люди гибнут, — ПОВТОРЯЛ он."
 
                                                       
Если мы чего-то недопонимаем, то это не даёт нам повод утверждать, что этого чего-то вообще не было...

Оффлайн BIG ben

  • Постоянный посетитель
  • Сообщений: 165
    • E-mail
                                                           КРАСНЫЕ КАЗАРМЫ


                           
                                   
                          схема 1. Осауленко В.Ф. ( в таком ракурсе чуть вернее)
 
  Личный состав 1-й роты 18 ОПАБ, учебной роты, взвода связи, химвзвод и штаб батальона размещались в двух каменных зданиях - "Красных казармах", которые располагались на территории нынешнего мясокомбината (ул. Смирнова).
  21-й строительный участок располагался в одном из трех зданий "Красных казарм" (ныне ул. С. Смирнова, рядом с мясокомбинатом).
 
  Иван Николаевич Швейкин — старший лейтенант, начальник артиллерийского снабжения 18 ОПАБ 62 УР:   
  "Штаб батальона и хозподразделения стояли в Красных казармах, неподалеку от крепости [Севернее в 150 м]. Тут же располагался и строительный батальон [21-й строительный участок], который возводил доты...Боеприпасы хранились в окружающих Брест фортах, а также в дотах и складах при Красных казармах." 
 
  Осауленко В.Ф., сержант 1-й батареи 18 ОПАБ 62 УР:     
  "...А летом 40-го года мы выехали на новую границу в Брест, форт Красный, где мы (первая батарея и штаб батальона) и разместились. Кроме нас здесь находились строительная часть и человек 200 солдат, проходивших переподготовку [Учебная рота]. Все это рядом с Брестской крепостью - 150 метров от нее. Форт Красный (бывший форт графа фон Берга)- это аванпост, который должен был встречать противника и предупреждать своим огнем подступы к цитадели. Поэтому от нее было небольшое расстояние до форта.
  Гарнизон назывался "Красный" так как из красного кирпича были сделаны казармы, столовая, склады…Стояли палатки для переменного состава, на 150-200 человек. В метрах тридцати от нас была штабная казармочка, (штабной корпус), там были штабные работники, писаря, заведующие складов. Они имели винтовки и гранаты. Наша же казарма находилась где-то в метрах 70 - 100 от проходной.
 Там, в 18 Отдельном артиллерийско-пулеметном батальоне, 62-го Брестского укрепленного района я и начинал войну.
 Кроме того все командиры наши - отсутствовали. Часть находилась в крепости, они там жили. А часть жила между гарнизоном и крепостью, там был городок. Вечером 21 июня они ушли все, конечно, без оружия. Все их оружие было у меня под замком, как у дежурного."
 
  Из воспоминаний дежурного по роте в ночь на 22.6.41 г. В.Ф. Осауленко:
  "В ночь на 22 июня в 1-й роте было около 100 солдат срочной службы, 60 — 80 призванных из запаса. При штабе ночевали молодые офицеры — выпускники военных училищ" (фонды МК БКГ, оп. 62 УР, д. 88).
 
  Все без исключения оставшиеся в живых командиры отмечали, что за день-два до начала войны в их батальоны прибыли большие группы лейтенантов – выпускников Ленинградского, Смоленского, Тамбовского и других военных училищ. Но в списках они еще не значились и погибли неизвестными, как и сотни других бойцов и командиров вновь формируемых подразделений.
 
  Иван Николаевич Швейкин — старший лейтенант, начальник артиллерийского снабжения 18 ОПАБ 62 УР:
  "Я жил близко от городка (Красные казармы) (с семьей жил в деревне Речица) и поэтому прибежал туда первым. Здесь тоже рвались снаряды, но значительно реже, чем в районе крепости. Там стоял непрерывный гул, висело облако дыма и пыли.Бойцы собирались группами в разного рода укрытиях. Тут же были и бойцы стройбата, которые почти не имели оружия... Прибежали начальник химслужбы младший лейтенант А. Я. Семкин и помощник начальника штаба лейтенант В. Е. Страусов. Первый бросился в химсклады, а второй — в штаб: он хотел собрать документы, чтобы в случае необходимости их вывезти или уничтожить. Других командиров в городке не было.
  Мы открыли склады, выдали винтовки, гранаты и патроны бойцам строительного батальона. Оборону заняли в палаточных гнездах, которые по сути дела не представляли серьезной защиты. Но что будешь делать? Ведь никаких окопов и траншей поблизости не было.[(?)см. схему Осауленко В.Ф.].Через полтора-два часа артобстрел прекратился. На короткое время наступило затишье, а потом в стороне крепости стала нарастать ружейная, пулеметная и автоматная стрельба. К нам в это время отошли дозоры и патрули 1-й роты. Среди них были раненые. Младшие командиры доложили, что доты, в которых размещались караулы, подверглись сильному артобстрелу и часть личного состава погибла. Вскоре появились гитлеровцы. Они наступали со стороны Буга по железнодорожной линии [3/I.R.135]. Мы встретили их огнем. Враги залегли, а нас обстреляли из орудия. Самолеты-штурмовики с бреющего полета вели огонь по бойцам. Противник уже обошел крепость и обстреливал нас огнем автоматов с левого фланга. Неся потери, мы вынуждены были отступить, так как ДРУГИХ НАШИХ частей в этом районе НЕ БЫЛО [(?) Рядом НАХОДИЛСЯ погранотряд]. Видимо, они отходили через Брест."
 
  Застигнутые врасплох, без оружия и часто в первые часы без какого-либо руководства, военные строители 21 участка соединялись с другими группами бойцов разных подразделений [18-го ОПАБ, 246-го ОЗАД, отходившыми от границы пограничниками]. На большинство, проходивших службу в 21-м строительном участке, сведения ограничиваются записью "пропал без вести".
  Под натиском противника оборонявшиеся отступали к северной окраине г. Бреста. Причем разные группы отступали в разное время и по разным направлениям. Небольшая группа личного состава 18-го ОПАБ из района Бреста выходила в направлении Высокое, где находился штаб 62-го УР.
  Вышли из расположения 1-й роты и штаба 18-го отдельного пулеметного батальона не все.Сумев НАЙТИ [А не получить] два станковых пулемета и патроны, закрепившись за стенами столовой, бойцы и командиры пытались оказывать сопротивление автоматчикам противника. В расположении форта "Граф-Берг", штаба 18 батальона, сражался и погиб зам. командира 2-й роты 18 опб младший политрук П. Д. Данилов.
 
  Иной взгляд, чем у Швейкина И.Н. на происходившее у Осауленко В.Ф.:
  "Рядом погранотряд ОБОРОНЯЛСЯ, у них было ПОРЯДОЧНО людей, но мы практически с ними связаны не были. И уже пошли отступать с границы - у нас появились 3 пограничника. кстати тоже 39-го года призыва...
  ...Часть бойцов заняла окопы перед фортом ["Граф Берг"] - учебные и на случай неприятностей - мы думали что они фактически не нужны будут нам. Ребята с этих окопчиков палили из пулеметов и винтовок. Часть бойцов заняла оборону в помещении штаба...
  ...Тут мы, во-первых, заметили, что немцы решили нас окружить. Это был уже сделан любимый шаг немцев, окружать. А , во-вторых, у нас совершенно заканчивались боеприпасы - у нас только НЗ-патроны (по 2 коробки, 500 патронов, может быть, кто-то прихватил и три коробки), никакой помощи, поэтому я дал команду активно открыть мощный огонь из пулеметов и винтовок, и уходить... У нас же тогда ни у кого часов не было, может быть, 2-3 часа оборонялись И мы отошли в конец своего гарнизона. Не знали , что немцы уже там. Так вот, когда мы пришли сюда то решили рвануться к Северному гарнизону... Пример командира - я с пограничником ПЕРВЫЕ побежали расстояние до Северного гарнизона. Началась стрельба, мы кувыркались, ползли… Прошли мы оба. А вслед ребята остались без командира, и они рванулись все вместе, 40-60 человек. Как телята. Немцы открыли массированный огонь с автоматического оружия. Конечно, не из автоматов пехоты, а уже настоящие автоматические, мощное оружие.[88-мм зенитное орудие ?]. Сюда больше никто не пришел. Может быть, ОНИ НЕ ВСЕ были убиты, но мы подойти туда не могли, потому что немцы тут же сразу пошли, мощным огнем любого бы уничтожили. Я считаю, что все погибли. А я даже ранен не был. Почему? Потому что я, во-первых, не спал. Я был в полной силе, 18-летний солдат. Я все делал быстро… Итак из нашего подразделения один я остался жив. Во второй батарее ни одного человека не осталось. В третьей батарее еще остался один солдат (Чиж), жив. За 2-3 часа войны из отдельного батальона остались 2 человека, а это строевой полк. Так мы сражались. Вот такая была у нас картина..."
 
  Йозеф Арнрайтер, ефрейтор, связной группы управления 2-й роты 135 пп [2/I.R.135]:
  "5...Там стояли большие красивые казармы, хотя там находились только жёны офицеров и дети..."
  "15.Тут же мы осмотрели эти постройки. В ОСНОВНОМ это были жилища офицеров и комиссаров... На ПЛОЩАДИ перед этими домами лежали мертвые лошади и русские..."
 
  Матлахов Николай Иванович:
  "...И в этот день фашисты заняли наш городок."
 
  Жена командира взвода 1-й роты младшего лейтенанта П.П. Селезнёва в первый день войны была в расположении "Красных казарм" и в своих воспоминаниях писала:
  "Я не знала, что мой муж в ДОТе и пошла разыскивать в 18 пульбат. Но там уже были немцы. Я увидела убитых солдат из нашего пульбата, некоторые были уже зарыты". (фонды МК БКГ, оп. 62 УР).
 
  Вопросы возникают как к Швейкину И.Н., так и к Осауленко В.Ф. Первый лукавит, утверждая что "Ведь никаких окопов и траншей поблизости не было" и "Мы вынуждены были отступить, так как ДРУГИХ НАШИХ частей в этом районе НЕ БЫЛО". Понятна позиция старшего лейтенанта оправдать "Мы вынуждены были отступить". Ко второму -  объяснить "Пример командира - я с пограничником ПЕРВЫЕ ПОБЕЖАЛИ расстояние до Северного гарнизона". Хотя и так ВСЁ понятно...На своей схеме сержант не указал дома комсостава ["ЖИЛИЩА ОФИЦЕРОВ И КОМИССАРОВ с ЖЁНАМИ ОФИЦЕРОВ И ДЕТЬМИ" у Арнрайтера]. Про ЖЕНЩИН и ДЕТЕЙ умолчал и Швейкин И.Н. И пути отхода в одних воспоминаниях отличаются от других. КОГДА ГДЕ и КОМУ надо, отвечают, как подобает:
 
  Из воспоминаний В.Ф. Осауленко:
  "После того, как мы заметили, что городок обтекают автоматчики, начали отступать вдоль железной дороги. Командирами были мы — сержанты. Ни одного своего офицера мы так и не увидели" (фонды МКБКГ, оп. 62 УР, д. 88).

  А ЧТО командиры ?
 
  Швейкин И.Н.:
  "Все они жили в ДОМАХ КОМСОСТАВА У КРЕПОСТИ и ОТОШЛИ вместе с отступавшими от границы частями [Другими]."
 
  Высказывание у Осауленко В.Ф. "Может быть, ОНИ НЕ ВСЕ были УБИТЫ, но МЫ ПОДОЙТИ ТУДА не МОГЛИ" [Читать заглавное] оказалось пророческим:
 
  Матлахов Николай Иванович:
  "...Я выбежал во двор и видел, как наши зенитчики били по фашистам. Я забежал в укрытие, где были и наши соседи Витковские. В это время шёл тяжёлый бой...
Я, Матлахов Николай 1927 года рождения и мой товарищ Витковский Хэник 1926 года рождения вышли посмотреть и увидели, что наши солдаты окапываются. Мы подошли к ним и увидели впереди фашиста, а фашист – нас. Он выстрелил в нас, и мы упали. Когда мы упали, нам солдаты предложили, чтобы мы помогали подносить ящики с патронами, а также перевязывать раненых. Мы стали помогать. Когда фашисты стали сильно бить по нашим окопам и приближаться к ним, солдаты сказали, чтобы мы ползли в укрытие..."

  Йозеф Арнрайтер, ефрейтор, связной группы управления 2-й роты 135 пп [2/I.R.135]:
  "14. Мы заметили, что время от времени сзади из-за казарм [Красных] раздавалась стрельба. Всех женщин и детей оттуда вывели, и тут стрельба прекратилась."-

 - Но ведь это же Мenschliches Schutzschild ! Человек, пишущий дневники и знающий, что их будут читать ЕГО потомки, НИКОГДА не станет писать об антигуманных действиях с его участием. Поэтому написано обтекаемо, а не о ЖИВОМ ЩИТЕ, который имел место БЫТЬ...
 
 Но кто же эти бойцы и командиры, для КОТОРЫХ ЖЕНЩИНЫ и ДЕТИ не пустой пропагандистский звук как с этой так и другой стороны ? Они не писали мемуары (даже если кто-то из них остался жив), они не пользовались статусом "Защитника Брестской крепости" и их не баловали своим вниманием историки прошлых и нынешних времён.

                                                                   ДАВАЙТЕ ВСПОМИНАТЬ:
 


Если мы чего-то недопонимаем, то это не даёт нам повод утверждать, что этого чего-то вообще не было...

Оффлайн BIG ben

  • Постоянный посетитель
  • Сообщений: 165
    • E-mail
                                                          3.СОВСЕМ РЯДОМ
 
  Хочу привести дословно письмо речицкого "Пети Клыпы", 14-летнего тогда ещё подростка. Повествование очень содержательное и в некотором случае даже уникальное - подросток в 10 метрах вживую видел Гитлера.

  Подборка писем от августа месяца 1965 года от Ивана Сергеевича Матлахова, отправленных одновременно с адреса «[Город] Брест-14, Граничная, [дом] 60» (оттиск почтового штемпеля с датой отправки на конверте сильно повреждён и не читается) на адрес «Москва И-18, ул[ица] Октябрьская, [дом] 69, кв[артира] 86, Смирнову Сергею Сергеевичу» (получено по почтовому штемпелю 24.08.1965; на конверте – почтовый штамп «Заказное [письмо] № 231, Брест-14»):

«Т[оварищ] писатель! Я – малограмотный, я Вам не могу всего описать. Я много знаю о боях в крепости и около крепости. Может быть, Вам нужно будет это, и Вы мне сообщите, и я Вам опишу всё.
Т[оварищ] писатель! Так как мы проживали в те дни в самой близости от Брестской крепости, все дни были под обстрелом, оказывали помощь нашим воинам. Много осталось вдов и сирот, которые сейчас проживают в Польше. Мы просим Вас: напишите какой-либо рассказик об этом. Написано [мной] всё законно, точно.
Мой адрес: г[ород] Брест, Речица, ул[ица] Западная, дом № 3.
Матлахов Николай Иванович».
 
«Товарищ Смирнов Сергей Сергеевич!
Я хочу сообщить некоторые данные из времён [Великой] Отечественной войны, которые, возможно, заитересуют Вас.
В 1940 году мой отец, Матлахов И[ван] прибыл в город Брест на укрепление границы. Отец приехал вместе со своей семьёй. Мы проживали у стен Брестской крепости, на территории воинской части, где была расположена крепостная зенитная артиллерия и военный городок.
Нашими соседями были Витковские, Давидюки, Тударка, Чиж, Кобылянцев, Дайнека, Кавзик, Евик.солдаты сказали, чтобы мы ползли в укрытие
Я работал в воинской части: пас коров, которые принадлежали воинской части из крепости.
Я знал многих военных, а также и они меня. Знал, где стояли противопехотные препятствия и где можно было их обойти.
Когда фашисты напали на Советский Союз и, в первую очередь, на Брестскую крепость, я выбежал во двор и видел, как наши зенитчики били по фашистам. Я забежал в укрытие, где были и наши соседи Витковские. В это время шёл тяжёлый бой. Часов в 10 утра огонь был остановлен.
Я, Матлахов Николай 1927 года рождения и мой товарищ Витковский Хэник 1926 года рождения вышли посмотреть и увидели, что наши солдаты окапываются. Мы подошли к ним и увидели впереди фашиста, а фашист – нас. Он выстрелил в нас, и мы упали. В это время загремела канонада, не прекращаясь ни днём, ни ночью (остановлена она была минут на пять).
Когда мы упали, нам солдаты предложили, чтобы мы помогали подносить ящики с патронами, а также перевязывать раненых. Мы стали помогать.
Когда фашисты стали сильно бить по нашим окопам и приближаться к ним, солдаты сказали, чтобы мы ползли в укрытие. И в этот день фашисты заняли наш городок.
Вчером мы вышли из укрытия с Хэником и увидели около дома военных. Мы подошли к ним. Я узнал лейтенанта, которого часто видел в крепости и около крепости, фамилия его – Коноров Афанасий. Они попросили у нас воды и, чтобы я был проводником, т[ак] к[ак] я знал все входы и выходы в крепость.
Я предложил своему товарищу, чтобы и он пошёл с нами. Он согласился.
Крепость обстреливали, над крепостью взвивались ракеты, свистели пули и, когда мы вышли, увидели большую группу солдат. Лейтенант дал указание солдатам некоторым ползти вперёд, а потом – и нам. Фашисты обстреливали каждый сантиметр. Они боялись, чтобы не пропустить в крепость подкрепление, а также никого не выпустить из неё.
И когда мы были уже вблизи, разведчики доложили лейтенанту, что вокруг фашисты.  Лейтенант дал указание солдатам, что нужно прорвать кольцо, и солдаты бросились в указанное место. Был ужасный бой. Фашистов было очень много. Всё горело в огне.
Нас выползла небольшая группа, остальные погибли.
Лейтенант сказал, что в крепость нам пробиться невозможно.
Мы приползли в камнедробильный завод. Лейтенант сказал солдатам, что нам нужно ожидать помощи. Нужно здесь, в этих камнях и бить фашистов, которые лезут в крепость. Из этих камней хорошо была видна дорога от кладбищ до серых домов.
Мы помогали им устроиться, и они просили нас, чтобы мы приносили им патроны, которые были в складах зенитчиков, и кушать – вечером, чтобы никто не видел. Мы им обещали это сделать.
Каждый вечер мы приносили им то, что могли достать, эта работа для нас была трудная, кругом свистели пули, территория освещалась ракетами. Пищи у нас было мало, но мы, что могли достать, приносили нашим воинам.
Наши воины из КАМНЕЙ били фашистов, которые не могли открыто подняться, не могли ремонтировать железную дорогу, все, кто появлялся – были мертвые. Фашисты бесились, они не могли понять, откуда их бьют, т[ак] к[ак] камни поглощали звуки в крепости, где всё гремело, выло. Фашисты стали догадываться, что их бьют сзади. Тогда они ворвались в наши дома и стали допрашивать соседей, чтобы они сознались, кто их бьёт. Наши соседи были местные жители, но они решили твёрдо не выдавать советских воинов. Тогда фашисты решили, что и они являются соучастниками этих боёв, и вывели наших соседей к железной дороге в ямы. Т.т. [Товарищей] Тударка, Чижа и его сына, Кобылянцева, Дайнека, Коззика и Евика расстреляли. Из наших соседей остались живыми в трёх домах: мы, Матлаховы, Витковские и Давидюки, которых не нашли. Но Евику удалось спастись, его не взяла фашистская пуля. Он вылез из-под своих товарищей тяжелораненым и приполз ночью домой. Жена его закопала в сарае в навоз, чтобы фашисты его не нашли.
Но мы с Хэником продолжали оказывать помощь нашим воинам, и рассказали [им], что фашисты расстреляли наших соседей. Воины сказали, что мы отомстим за погибших, Стали ещё яростнее бить фашистов.
Фашисты решили, что их бьют из домов, и ворвались в наши дома и нашли нас, Матлаховых и Витковскских и вывели на улицу. Требовали, чтобы мы им сказали, кто их бьёт. Нас заставляли, чтобы мы то ложились, то поднимались, а сзади щёлкали автоматами. Мы ничего не отвечали. Они решили и нас расстрелять и стали гнать в ямы. Но наши воины открыли по фашистам огонь. Фашисты старались спастись. Мы тоже бежали, но фашисты нас поймали. Они нас задержали около проходной военного городка.
В это время выехала машина от кладбищ и быстро подъехала к нам. Из машины вышел высокий чин офицерский и что-то сказал солдатам. Они вывели нас на дорогу и сказали, чтобы мы шли в другую сторону домой. Когда мы шли домой, мы услышали сильную стрельбу в наших камнях. Мы поняли, что из этой машины наблюдали с кладбищ и нашли [наших] военных, которые их обстреливали.
После боя мы узнали, что много наших воинов погибло, и мы нашли нашего лейтенанта и нескольких солдат в живых. Они нас попросили, чтобы мы узнали и сходили к серым домам, т[ак] к[ак] между городом и крепостью сильно гремели взрывы, они думали, что идут бои.
Мы с Хэником пошли к серым домам разузнать, и были схвачены фашистами. Они нас заставили работать. Но мы работали недолго. Мы увидели, что из города гнали женщин-евреек и подогнали их к серым домам, и нас втолкнули в эту колонну и погнали в крепость. В крепости шли бои, и мы поняли, что нас гнали на уборку. Мы увидели страшные развалины и пожары, а также убитых наших воинов. Вечером нас пригнали в серые дома ночевать. Мы с Хэником удрали домой и всё рассказали нашим воинам. Воины сказали, что нужно [им] догонять свои части. Они пришли к нам домой, мы им дали гражданскую одежду. Они отдали нам своё оружие, чтобы мы сохранили его. Я взял винтовку СВТ и закопал её, и она пролежала до конца войны. После войны я выкопал её и ждал, что кто-нибудь вернётся, но никого не было. Я её не мог [дома] держать. Я обратился в органы милиции. Они меня приняли в истребительный батальон со своей винтовкой. Много лет я её имел, но после сдал в органы милиции, о чём имею справку.
Мы продержали наших воинов больше двух недель. Наши воины много перебили фашистов, которые полегли между кладбищами и серыми домами. Об этом могут подтвердить наши герои Брестской крепости, а также та колонна военнопленных Брестского гарнизона, которых гнали фашисты около этих могил.
Спустя примерно месяц, после того, как фашисты захватили крепость, на наш аэродром сел большой самолёт, и мы были очевидцами, как Гитлер приезжал в Брестскую крепость. Мы были в 10 метрах, когда он ехал в военный городок [три последних напечатанных слова зачёркнуты от руки].
В военном городке фашисты сделали лагерь военнопленных, где было около 7000 человек, которых фашисты мучили, по многу дней не давали кушать, потом привозили сырые отходы картошки и ими кормили. Солдаты поголовно заболевали дизентерией и тифом. Лечить их никто не лечил, многие умирали. Они уничтожались.
Осенью 1941 г[ода] в Бресте была создана подпольная организация, в которой участвовали т.т. [товарищи] Лихадиевский, Давидюк Иван, Давидюк Пётр, Станислав Франэк и Мигальский. Лихадиевский, бывший начальник Брестского почтамта, приносил из города сводки советского радио. Мы раскладывали эти листки в канавы на дороге, где работали наши пленные, а также приносили им кушать, переодевали их и направляли в партизаны.
Было дано задание – взорвать караульное помещение и выпустить военнопленных. Мигальский работал у немцев и раздобыл часовую мину и передал её нам. Он был разоблачён фашистами и повешен в Бресте. Нас тоже должны были расстрелять, [но] нам выдали документы подпольщики и мы удрали из Бреста.
Бывший лагерь военнопленных стал лагерем репатриированных из Германии наших рабочих. В этом лагере работал поляк, зам[еститель] начальника лагеря, он тоже был подпольщиком. Он выдавал документы русским гражданам, которые вывозились из Германии по болезни. Этот поляк выдавал такие документы и тем лицам, которые должны быть расстреляны и которым нужно было удрать из Бреста. Благодаря этому человеку нам удалось таким путём удрать из Бреста. Он был разоблачён и расстрелян. Так как мой отец – бывший партизан и подпольщик, нас также должны были расстрелять, но подпольщики нас предупредили и мы удрали в Могилёвскую область, Белыничский р[айо]н.
Нас фашисты не пустили в свою деревню, т[ак] к[ак] там были партизаны. Нас поместили в дер[евню] Рогачь. Из партизанского отряда № 8 моему отцу было поручено, чтобы он связался с подпольщиками Белыничского гарнизона и оттуда получил оружие. Я был устроен возчиком молока в гарнизон, т[ак] к[ак] фашисты думали, что мы прибыли из Германии, и при помощи этого мы смогли вывезти из гарнизона винтовки, гранаты, патроны, всё необходимое.
Однажды я доставлял боеприпасы в партизанскую зону для отряда № 8. Когда я возвращался обратно домой, я был схвачен полицаями, т[ак] к[ак] я шёл из партизанской зоны. Меня доставили в комендатуру, откуда посадили в тюрьму. В тюрьме вели допросы, сильно били, но я не в чём не признавался. В тюрьме я сидел больше недели.
Из этой тюрьмы каждое утро забирали на расстрел. Когда вели нашу группу на расстрел, нам повезло. На этот крупный гарнизон партизанским командованием было направлено 12 отрядов, которые громили фашистов и нас освободили из тюрьмы. Мы тоже приняли участие в этом разгроме. И я попал в 121[-й] отряд имени Османа Косарева.
В 1945 году мы вернулись в гор[од] Брест.
Из бывших соседей мы никого не застали. Фашисты разорили и выселили их из этих мест.
Мы просим Вас, товарищ Смирнов Сергей Сергеевич, помочь нам разыскать наших бывших товарищей, которые, как нам известно, живы – Давидюк Ивана Александровича, Давидюк Петра Александровича и их зятя Станислава и Франэк, больше в живых никого нет. Как нам известно, они проживают в Польской Народной Республике.
Так как мы проживали в те страшные дни в Бресте, и наши соседи, бывшие жители Польской Народной Республики [так в оригинале], которые верили в победу советского народа, они тоже оказывали помощь нашим воинам, которые держали подступы к Брестской крепости. Они, поляки, освобождали из лагерей наших военнопленных, направляли [их] в партизаны, спасали от тюрьмы и расстрелов советских граждан. Они много сделали. Они не боялись расстрелов.
Мы, Матлаховы Иван Сергеевич и Матлахов Николай Иванович и Евин Владимир Яковлевич проживаем в настоящее время в городе Бресте.
Просим помочь нам разыскать наших товарищей!
[Подпись] (Матлахов И.С.)
[Подпись] (Матлахов Н.И.)
[Подпись] (Евин В.Я.)
«[Число не проставлено]» августа 1965 г[ода].
гор[од] Брест-14, Речица, Граничная [улица,] д[ом] 60».

  Источник: РГАЛИ, ф. 2528, оп. 5, д. 12, л. 27  – 29. Рукописный оригинал и машинопись.

  Сразу краткая справка:

  1.  [Камнедробильный (щебёночный) завод подразумевает наличие рядом карьера по добыче камня или доставку сырья по автомобильной, железной дороге (отгрузка готовой продукции этими же путями). Загрузка спецвагонов (сейчас это думпкары или хоппер-дозаторные "вертушки") производится с эстакады или из бункеров. В составе спецвагонов обязательно присутствие вагона для проводников, их сопровождающих и обслуживающих, так называемой "теплушки". В нашем случае присутствует эстакадная загрузка].

  2.  Насыпь земляной батареи (на немецких картах обозначаемая как "пехотное укрепление"), в простонародье ( да и у военных тоже) просто ВАЛ. 

  Остановимся на интересующих нас моментах. Долго размышлял над тем, кем мог быть лейтенант АФАНАСИЙ КОНОРОВ, чтобы сплотить вокруг себя бойцов из разрозненных подразделений не для отступления на восток, а сначала для прорыва в крепость, а затем для ОРГАНИЗОВАННОЙ БОРЬБЫ возле неё. По званию были и старше, даже батальонные комиссары бродили вокруг крепости (читаем у курсанта полковой школы 455 сп. Пальчика В.Е.). Скорее всего ДОЛЖНОСТЬ у него была НЕОРДИНАРНАЯ. "Я узнал лейтенанта, которого ЧАСТО видел в крепости и около крепости." По долгу службы бывать в подразделениях корпуса или даже армии и быть узнаваемым МНОГИМИ присущи лишь служащим в особом и политотделах. В 4-й армии существовал агитационно-пропагандистский политотдел. Так со слов Таракановой М. К. (жены П. С. Тараканова, прорвавшегося в крепость, повоевавшего в расположении 125-го сп. и вырвавшегося из Кобринского укрепления) у мужа (тогда старший политрук) была должность СТАРШЕГО ИНСТРУКТОРА ПО АГИТРАБОТЕ ОТДЕЛА ПОЛИТПРОПАГАНДЫ 6-й сд. Ну а про ОСОБИСТОВ... .
  Пытался установить род подразделений.
  Утренний бой: "видел, как НАШИ ЗЕНИТЧИКИ били по фашистам" . Перебирал всех, но пришёл к выводу, кого имел в виду Николай. Подсказал Осауленко В.Ф.:"были установлены 85-87-мм орудия с УДЛИНЁННЫМИ стволами", которые подросток принимал за зенитки. Ещё пару фактов "за":"нам солдаты предложили, чтобы мы помогали подносить ящики с патронами...","солдаты сказали, чтобы мы ползли в укрытие". Как видим, командиров [Даже сержантов] у этой группы [Бойцов ОПАБ] НЕ БЫЛО [Что подтверждает Осауленко В.Ф. выше].
  Осауленко В.Ф.: "В третьей батарее еще остался один солдат (Чиж), жив".
  "Бывший заведующий подсобным хозяйством 21-го строительного участка И.С.Матлахов [Отец Николая], который жил рядом с казармами, свидетельствовал, что в первый день войны около серых домов [Дома комсостава у крепости] было расстреляно 18 человек, комендант 21-го строительного участка Дайнека, культработник 21 -го участка Одноклубов Иван Петрович, шофер 21-го участка Ковзик, Тодорик, Чиж с сыном-подростком, жившие у Тодорика.
  Ветврача [Значит были ездовые лошади и отсюда у Арнрайтера: "В ОСНОВНОМ это были жилища офицеров и комиссаров... На ПЛОЩАДИ перед этими домами лежали мертвые ЛОШАДИ и русские..."] 21-го строительного участка Есеницкого Петра И.С. Матлахов видел на четвертый день войны (25-го) в машине вместе с другими арестованными, когда их взяли на улице Ленина."
  У Николая выглядит так: "[Товарищей] Тударка, Чижа и его сына, Кобылянцева, Дайнека, Коззика и Евика расстреляли."
  Совпадает одна фамилия (Чиж из третьей батареи 1-й роты ОПАБ) у Осауленко В.Ф. и у Матлаховых отца и сына. Отец НЕ УКАЗЫВАЕТ, что Чиж из 21-го участка, хотя всех военных строителей называет. На версию работает и то, что "Чиж с сыном-подростком, жившие у Тодорика" [Местные вольнонаёмные жили до войны в своих домах].
  Вечерний (ночной) бой: Появляется уже лейтенант АФАНАСИЙ КОНОРОВ с группой бойцов. Проскакивает в описании "РАЗВЕДЧИКИ доложили лейтенанту", но не факт, что это относится к роду войск. Тем не менее в группе бойцов уже нет преобладания зенитчиков, потому что отрешённое "они просили нас, чтобы мы приносили им патроны, которые были в складах ЗЕНИТЧИКОВ...", а не "из их складов" и т.д.
  Итак, точно входили в группу лейтенанта Конорова А. бойцы ОПАБа, военные строители 21 участка. Возможно пограничники ["И уже пошли отступать с границы - у нас появились 3 пограничника"], артиллеристы 131-го ЛАП, НАСТОЯЩИЕ ЗЕНИТЧИКИ 246-го ОЗАД и другие подразделения, выходившие из крепости.
  Досаждали немцам и австрийцам ОСНОВАТЕЛЬНО, за что подлежали расстрелу. Матлаховы отец и сын всё сказали за НАШИХ:
  "...Вечером мы вышли из укрытия с Хэником и увидели около дома военных. Мы подошли к ним. Я узнал лейтенанта, которого часто видел в крепости и около крепости, фамилия его – Коноров Афанасий. Они попросили у нас воды и, чтобы я был проводником, т[ак] к[ак] я знал все входы и выходы в крепость.
Я предложил своему товарищу, чтобы и он пошёл с нами. Он согласился. Крепость обстреливали, над крепостью взвивались ракеты, свистели пули и, когда мы вышли, увидели БОЛЬШУЮ группу солдат. Лейтенант дал указание солдатам некоторым ползти вперёд, а потом – и нам. Фашисты обстреливали каждый сантиметр. Они БОЯЛИСЬ, чтобы не пропустить в крепость подкрепление, а также никого не выпустить из неё. И когда мы были уже ВБЛИЗИ [Крепости], разведчики доложили лейтенанту, что ВОКРУГ фашисты.  Лейтенант дал указание солдатам, что нужно прорвать КОЛЬЦО, и солдаты бросились в указанное место. Был ужасный бой. Фашистов было очень много. Всё горело в огне. Нас выползла небольшая группа, остальные погибли. Лейтенант сказал, что в крепость нам пробиться невозможно. Мы приползли в КАМНЕДРОБИЛЬНЫЙ ЗАВОД. Лейтенант сказал солдатам, что нам нужно ожидать помощи. Нужно здесь, в ЭТИХ КАМНЯХ и бить фашистов, которые лезут в крепость. Из этих камней хорошо была видна дорога от кладбищ [Гарнизонного и польского] до серых домов [Домов комсостава]."

 

Если мы чего-то недопонимаем, то это не даёт нам повод утверждать, что этого чего-то вообще не было...

Оффлайн BIG ben

  • Постоянный посетитель
  • Сообщений: 165
    • E-mail
Теперь говорят ТЕ:
 
  Йозеф Арнрайтер, ефрейтор, связной группы управления 2-й роты 135 пп [2/I.R.135]:
  9. Вечер 22.06:
  "Мы получили ПЕЧАЛЬНОЕ сообщение тотчас же приготовиться и выступать в крепость для охраны. Пришлось оставить 3 бочонка пива и возвращаться в уже столь НЕНАВИСТНУЮ нам крепость. Поскольку ОПАСАЛИСЬ прорыва запертых в крепости большевиков, мы должны были охранять выход возле одного из валов [Восточного земляной батареи (цифра 1 на схеме 5)]... Пожары, темень - через ИХ [31-ой пехотной] ПОЗИЦИИ пошли на советы... Было уже темно, во дворе крепости горели дома. В зареве пожара [Лучше видно, когда спиной к крепости] через улицу [Каштановую] прошмыгнули [Двигались безшумно] люди [Группа Конорова], сначала мы подумали, что это наши [3-й взвод][Потому что заходили  с тыла], но тут они открыли по нам огонь, при этом погиб наш славный фельдшер унтер-офицер Эбнер. ВСЕ в первый момент в ИСПУГЕ побежали назад [К крепости]. Но потом русских все-таки отбросили [Наступавших с тыла], и это предотвратило прорыв [Из крепости другой группы]. При этом один фельдфебель отличился особенной ТРУСОСТЬЮ. Он БРОСИЛ всю свою амуницию, ПОБЕЖАЛ ПРОЧЬ и ЗАБРАЛСЯ в какой-то железнодорожный вагон [На ветке к эстакаде камнедробильного завода]."
 
  Становится СТРАШНО до ТРУСОСТИ, когда ОРГАНИЗОВАННО ударяют с ТЫЛА. Эх, проявить бы больше АКТИВНОСТИ НАШИМ, которые были в крепости...
  Теперь будем с НЕДОВЕРИЕМ, как МЫ ВСЕ относимся к воспоминаниям НАШИХ ветеранов, ставить под СОМНЕНИЕ действия ТЕХ.
  Оперативная обстановка внесла свои коррективы в австро-немецкий Орднунг. Обескровленные подразделения 31-ой пехотной дивизии своими силами уже не могли справиться с очагами сопротивления бойцов РККА. К ним на помощь спешит 45-я.
  На помощь 2-му взводу приходит 3-й взвод Эбенсэдера, окружая основную группу Конорова у крепости с тыла [Cтороны Красных казарм].
 
  Хайнрих Эбенсэдер, рядовой 2-й роты 135 пп [2/I.R.135]:
  "В 20.15 - выступаем, в походным строю двигаемся обратно на площадь [Возле штаба в Красных казармах], откуда пришли. 9-е отделение - отдельно [Разведка], вокруг - пожары. Мы залегли на площади [Укрываясь от огня], (затем продвигаемся вперед, [перед] нами, на той стороне, - форт["Граф Берг"]), появился вражеский [слово пропущено][Отряд ?], [Увидев нас]они хотели убежать, но это им не удалась, с ними покончили.
 
  Далее подразделение Эбенсэдера занимает "господствующую высоту" 135-137 (на разных картах) + 8-10 метров высоты дорожного рва [На схеме 6 пометил серым кружком]. Самое главное в том, что они ПРЯТАЛИСЬ там от огня со стороны карьера 1. Спустившись на насыпь земляной батареи сразу даёт знать потеря высоты в 8-10 метров в виде обстрела.

  ... Мы вышли к дорожному рву (Stra?engraben=кювет), оттуда продолжили охранение, в 23.30 было приказано спуститься, следовать колонной по одному (ротой), я был включен в 10-е отделение. Мы вошли в укрепление (там, где была подбита бронированная дозорная машина)[Насыпь земляной батареи], попали под обстрел, спрятались в укрытие, туда пришел фельдфебель Нойбаузр ... и приказал занять позицию на улице [Каштановой], позади было укрытие и зона обстрела, он залег за деревом. ...[Отступают от Каштановой до Первого равелина] Перед насыпью заняли ОБОРОНУ, ОКАПАЛИСЬ [Серьёзно видать попали], я залег возле кучи соломы, между насыпью и нами был ров с водой, на той стороне [То ли на этой ?] - ЗАМАСКИРОВАННЫЕ [То есть НЕИЗВЕСТНО ОТКУДА ведущие огонь] стрелки."

  По своей сути это ОТСТУПЛЕНИЕ. Но как совсем недавно 3-й пришёл на помощь 2-му, так теперь 2-й спешит на помощь 3-му.

  Йозеф Арнрайтер, ефрейтор, связной группы управления 2-й роты 135 пп [2/I.R.135]:
  "10.Наш (2взв.) взвод расположился на насыпи каземата [Казематированная казарма равелина]. Весь [Так ли уж ВЕСЬ ?] внутренний двор крепости был виден, как на ладони.
  "11. Чтобы добраться до третьего взвода, нам нужно было переправиться через крепостной ров с водой,
там не было никакого моста поблизости, только переброшенное на другую сторону бревно...С другой стороны рва находились полуразрушенные стены с бойницами [Развалины польского капонира, здесь оборонялась группа сержанта Чумака И.А., ком-ра стрелкового отделения 3 ср 1 сб 125 сп.], сохранившиеся еще со времен старой крепости поляков.


  схема 7.  Развалины капонира в Первом равелине

  Йозеф Арнрайтер, ефрейтор, связной группы управления 2-й роты 135 пп [2/I.R.135]:
  "12. Как связной группы управления роты, я должен был отнести боеприпасы и ручные гранаты в третий взвод и вместе со ВСЕМИ (С 3-им взводом) переправиться через ров."
   
   Ну а тут совсем не сладко господам австрийцам. В ОБОЮДНО тяжёлом ближнем бою с группой Конорова 3-й взвод (фронтом к Каштановой) израсходовал (почти) весь носимый боезапас. Второй взвод фронтом к капониру сдерживает заградогнём группу Чумака. Арнрайтер СПЕШИТ НА ПОМОЩЬ с приказом 3-му переправиться в равелин. Плотность огня такова, что прорваться обратно возможно только группой вместе с 3-им взводом. На схеме 6 цифра 2-2-й взвод, 3-3-й.

  Йозеф Арнрайтер, ефрейтор, связной группы управления 2-й роты 135 пп [2/I.R.135]:
  "14. Мы заметили, что время от времени сзади из-за казарм [Красных] раздавалась стрельба. Всех женщин и детей оттуда вывели, и тут стрельба прекратилась."

  Кроме негуманного "живого щита" применялся и вполне "гуманный" расстрел:

    Хайнрих Эбенсэдер, рядовой 2-й роты 135 пп [2/I.R.135]:
  "11. Укрывающиеся стрелки [Группа лейтенанта Конорова А.] стреляли всю ночь. 9-е отделение: составили разведывательную группу, позади нас все еще стреляли [Невозможно было выстроить атаку фронтом к крепости]. Там находились небольшие дома [Дома Матлаховых и их соседей ] и ГРУДЫ КАМНЕЙ [Возле камнедробильного завода], мы нашли трех гражданских, туда подошел фельдфебель из 4-й роты [Ага, весь батальон собрался у Красных казарм !], он сказал: "Расстреляйте этих собак", схватил их, отвел их на пару шагов в сторону, приставил первому пистолет к затылку, нажал на курок, была осечка, это, должно быть, жуткое ощущение, но во второй раз раздался выстрел, первый осел, за ним последовали второй и третий. Через некоторое время мы схватили еще 13 человек (гражданских), я снова отвел их к фельдфебелю, но это было слишком много для него, вокруг стояли женщины и дети [Часть из Красных казарм]. Мы доложили об этом командиру батальона, он [обер-лейтенант Ольце (или лейтенант Блехшмид)] сказал: "Расстрелять"; расстрел проводил лейтенант Коховец...".

 Эпизод с НАШЕЙ стороны:
 
   Н.И.Матлахов:
  "Наши воины из КАМНЕЙ били фашистов, которые не могли открыто подняться, не могли ремонтировать железную дорогу, все, кто появлялся – были мертвые. Фашисты БЕСИЛИСЬ, они не могли понять, откуда их бьют, т[ак] к[ак] камни поглощали звуки в крепости, где всё гремело, выло. Фашисты стали догадываться, что их бьют сзади. Тогда они ворвались в наши дома и стали допрашивать соседей, чтобы они сознались, кто их бьёт. Наши соседи были местные жители, но они решили твёрдо не выдавать советских воинов. Тогда фашисты решили, что и они являются соучастниками этих боёв, и вывели наших соседей к железной дороге в ямы. Т.т. [Товарищей] Тударка, Чижа и его сына, Кобылянцева, Дайнека, Коззика и Евика расстреляли. Из наших соседей остались живыми в трёх домах: мы, Матлаховы, Витковские и Давидюки, которых не нашли. Но Евику удалось спастись, его не взяла фашистская пуля. Он вылез из-под своих товарищей тяжелораненым и приполз ночью домой. Жена его закопала в сарае в навоз, чтобы фашисты его не нашли..."

            ВСЁ-ТАКИ ВСЯ СВОРА получила по ПОЛНОЙ от БОЙЦОВ лейтенанта АФАНАСИЯ КОНОРОВА !

 
  Кратко по схемам, к которым будем обращаться по мере повествования:
 

  схема 2. Карьер 1:
  Этот карьер использовался ещё в Первую мировую. К 41-му перешли на добычу камня восточнее Красных казарм (нет фото высокого разрешения).


  схема 3.  Подъездные жд пути:
  Вторая (нижняя) ветка к 41-му году использовалась как эстакада камнедробильного завода.

 
  схема 4.  Бронеавтомобиль и земляная батарея:
  На этой схеме отчётливо видна насыпь земляной батареи. Под цифрой 1 вариант Игоря выведения бронеавтомобиля из строя орудием. Под цифрой 2 мой.

 
  схема 5.  Камнедробильный завод и ЭСТАКАДА:
  Спроецировал насыпь земляной батареи на аэрофотосъёмку, отметил три ВЫХОДА ЗЕМЛЯНОГО ВАЛА. Подписаны дома, где жили Матлаховы и другие, эстакада КАМНЕДРОБИЛЬНОГО ЗАВОДА.


  схема 6.  Равелины 1 и 2  и группа лейтенанта Конорова А.:
  Цифра 3 подразделение Эбенсэдэра, цифра 2 подразделение Арнрайтера (РАВЕЛИН 1). Отмечены ДОРОЖНЫЙ РОВ, ЗЕМЛЯНАЯ БАТАРЕЯ, позиции Конорова в карьере 1 и в камнедробильном заводе, позиции групп Чумака, Гаврилова, Пальчика, эпизод на фотографии у Ростислава в блоге.

  Пока вражеское внешнее окружение было связано стычками с различными подразделениями РККА защитники крепости из неё

                                                                                ВЫХОДИЛИ
Если мы чего-то недопонимаем, то это не даёт нам повод утверждать, что этого чего-то вообще не было...

Оффлайн BIG ben

  • Постоянный посетитель
  • Сообщений: 165
    • E-mail
                                                                  4.ВЕЛИКИЙ ИСХОД

  Отмечать прорывы из крепости начнём с колёсной и гусеничной техники. Итак, что нам известно:
 
                 
                                       Через СЕВЕРНЫЕ ворота:   

  22-го:                           

                                      ДОСТОВЕРНО (По фактам):
 
  1. В десятом часу утра прорывается автомашина 125-го стрелкового полка, ГРУЖЁНАЯ винтовочными патронами и гранатами (интересно бы узнать, кто из командиров давал указания на погрузку)[Возможно добрался Шмелёв Федор Иванович — техник-интендант 2 ранга, нач. службы боепитания 125 сп. Жил в Бресте в одной квартире с С.Шикановым. Утром 22 июня направился в БК (восп. С.С.Шиканова) (эвакуация боепитания прямая обязанность начальника службы)]. [Подтверждают: ИСПОЛАТОВ НИКОЛАЙ МИХАЙЛОВИЧ, рядовой 1-й стрелковой роты 44-го сп: "...Недалеко от комсоставских домов разгружали склад. В грузовик поднимали 26-килограммовые ящики. Работали совместно с ГРАЖДАНСКИМИ. Вдруг показались немцы-автоматчики. Машина круто развернулась, взяла курс к Северным воротам...Почти не целясь, стреляем на ходу. Наша задача отвлечь врага от машины."  и  Федор Афанасьевич Осташенко — полковник, заместитель командира 6-й сд по строевой части: "Около 10 утра к нам прибыли два орудия на мехтяге из корпусного артполка [Из Северного городка] и автомашина 125-го стрелкового полка с винтовочными патронами и гранатами. ЭТО ПОДКРЕПЛЕНИЕ БЫЛО ОСОБЕННО ДОРОГО"]. Машина ушла через путепровод [Был свободен до 10 часов утра] по Каменецкому шоссе до перекрёстка у Чернавчиц.
 
  2. Расчёт счетверённой установки ПВО (ЗПУ) 125 сп. Командир старшина (по другим данным сержант) Л. Гагурин , бойцы П. Карболин (водитель), В. Баулин, П. Абраменко. [Подтверждено воспоминаниями водителя П. Карболина и сбитым самолётом противника за периметром крепости].

     Известно                            КОСВЕННО:
 
  3. Неизвестный бронеавтомобиль ["Появился наш броневик, на котором Саакян(Саакян Арарат Авакович — ст. л-т, помкомполка по снабжению 125 сп.) и вырвался из крепости через Северные ворота, поддерживая на ходу огонь из крупнокалиберного пулемета броневика своим огнем из ручного пулемета..."(Михалков Михаил Владимирович-"В рукопашном бою…")- по воспоминаниям ветерана].
   
  23-го:

                                     ДОКУМЕНТИРОВАНО:

  4. Автомашина. [Подбита при выезде из ворот (воспоминания Арнрайтера)]


  24-го:

                                      ДОКУМЕНТИРОВАНО:

  5. Танк. [3.30 ч.Из Цитадели прорывается до города Бреста. Задокументировано в "Журнале боевых действий Іа 451.D.: запись от 24.06.41 (2.00–21.40)" + фотофакт (подбитые танки на дороге "Север-Юг").]
                                       

                                Через СЕВЕРО-ЗАПАДНЫЕ ворота:

  22-го:

                                      ФОТОФАКТ:
 
  6-7.  Два ЗПУ 125 сп. [Подбиты возле кладбища. Судьба расчётов неизвестна]

                                     ДОКУМЕНТИРОВАНО:

  8.  Перевернувшаяся установка М-4 [(воспоминания Арнрайтера)]

  9-10. Два бронеавтомобиля (два танка) [(воспоминания Арнрайтера)]

                                      КОСВЕННО:

  11. Бронеавтомобиль. [Возможно имел место быть дружественный огонь]: 
  Осауленко В.Ф., сержант 1-й батареи 18 ОПАБ 62 УР:
  "После второй атаки (прошло наверное, часа полтора - два с начала войны) появился броневик, но ребята с   ним справились очень быстро. Только вошел сюда на проходную и его подбили прямо там гранатами и огнем из   пулеметов. Наверное, пуля в смотровую щель попала и убили шофера..."


  И для ВСЕХ ВЫХОДОВ из КРЕПОСТИ:

                                     ДОКУМЕНТИРОВАНО:

  1. Журнал боевых действий Iа 45 I.D:
  22.06. "4.47 ч. 45-му противотанковому дивизиону (без подразделений уже подчиненных полкам) приказано занять оборону в районе продовольственных складов [Proviant Magazin (131 ЛАП)], готовясь к контратакам бронетанковых частей, ожидая дальнейших распоряжений дивизии."

  Дальнейшее распоряжение дивизии было ТАКОВЫМ:
 
  2. Отчет командира 45 I.D. генерал-майора Фрица Шлипера о штурме Брест-Литовска:
  "Для зачистки города и уничтожения русских танков, которые, возможно, прорвались бы к городу из цитадели, к северу от Северного острова в районе железнодорожного депо (слияния железнодорожных путей) (северо-западнее Брест-Литовска)[второй вариант перевода: "Для уничтожения русских танков, которые могли прорваться из крепости в сторону города и для зачистки города севернее северного острова в сторону ж/д станции (северо-западнее города Брест-Литовска)"] был ПОДВЕДЁН 45-й противотанковый дивизион (без 1-й роты, приданной I.R.130), где он НЕОДНОКРАТНО ИМЕЛ СЛУЧАИ ПОДБИВАТЬ русские танки [второй вариант перевода:"где дивизион МНОГОКРАТНО ИМЕЛ ВОЗМОЖНОСТЬ ПОРАЖАТЬ русские танки"]."
 
  А вызвано было это распоряжение НЕОДНОКРАТНЫМИ СЛУЧАЯМИ прорыва бронетехники не ТОЛЬКО через СЕВЕРО-ЗАПАДНЫЕ, но и другие ВОРОТА и ВЫХОДЫ [Смотрим время до распоряжения: почти с 3-х до 5-ти (4-6 часов утра местное)( прорывались и позже)].

  3. Из воспоминаний командира I.R.135 Фридриха Вильгельма Йона (описание событий 22.06.41):
  "НЕСКОЛЬКО российских танков пробовали ПРОРВАТЬСЯ из центра крепости ЧЕРЕЗ [Внимательно читаем: НЕ НА Северный, а ЧЕРЕЗ из крепости] Северный остров; все [ли ?] они были подбиты [В том числе и НА Северном]."

  4. Журнал боевых действий Iа 45 I.D:
  22.06. "8.40 ч. Командир РІ.81 сообщает, что на Центральном острове русские разведывательные бронеавтомобили, ЧАСТЬ КОТОРЫХ сделала попытку прорыва."

  [Запоминаем время: примерно 9.40 местного].

  Замполитрука роты 459-го стрелкового полка Пётр Михайлович Саламатин:
  "...В это время [8 часов утра] наши ТАНКИ, что были в крепости, бегали [ЕЗДИЛИ] и стреляли от ОДНИХ ВОРОТ к ДРУГИМ, и там, где создавалась БРЕШЬ... И вот примерно в 9.00 22/VI[-1941 года] комиссар Фомин и ДРУГИЕ КОМАНДИРЫ мне и л[ейтенан]ту Иванову [Иванов Василий Абрамович — ст. л-т, помначштаба 455 полка] поставили задачу: с группой бойцов (примерно 40 чел[овек]) прорваться в г[ород] Брест... Прикрывать нас должны ТАНКИ во время отрыва от крепости через СЕВЕРНЫЕ ворота и бойцы, которых несколько раньше из крепости на окраину г[орода] Брест вывел один политрук [? Максимов Василий Захарович — политрук, секретарь партбюро 44 сп]."
 
  Что у строевого командира в уме, то у политработника на языке...Конечно Саламатин был осведомлён о ТАНКОВОМ ПЛАНЕ ДРУГИХ КОМАНДИРОВ, который в некоторой мере был осуществлён.

  Если мы НЕ ЗНАЕМ ЧЕГО-ТО, то это НЕ ЗНАЧИТ, что  ЭТОГО ЧЕГО-ТО НЕ БЫЛО. Ведь ТОЧНО ИЗВЕСТНО, что техника выходила, остался только вопрос о КОЛИЧЕСТВЕ.


  Начнём отмечать прорывы через СЕВЕРНЫЕ и СЕВЕРО-ЗАПАДНЫЕ ворота личного состава защитников.

                                    Через СЕВЕРО-ЗАПАДНЫЕ:

  22-го:

                                         КОСВЕННО:

  1. Прорыв группы Дербенева Сергея Васильевича — батальонного комиссара, замполита 125 сп.

  Самый ТРАГИЧНЫЙ и малоизученный. Жил с семьёй в ДНС на Кобринском укреплении. ПРЕДПОЛОЖИТЕЛЬНО взял знамя из части и с группой бойцов вышел из крепости. Воспоминания о нём противоречивы. На мой взгляд наиболее достоверное это:
 
  ГОРБАТКОВ КОНСТАНТИН ГРИГОРЬЕВИЧ, рядовой музыкантского взвода 125-го стрелкового полка:
  "Когда немного рассеялись дым и пыль, мы увидели, что около нашей казармы пробежал замполит полка Дербенев и его писарь Зеленов (или Зеленский, точно не помню). Писарь остался с нами, а замполит побежал вдоль крепостного вала по НАПРАВЛЕНИЮ к Бугу, ГДЕ стояли ЗЕНИТКИ."

  Петр Карболин – рядовой, шофер зенитной установки 125 СП:
  "... Мы бросились на крепостной вал к зенитной установке. Это было 4 спаренных пулемета на автомашине ГАЗ. Многие установки были повреждены, но наша — уцелела. Расчет из 4 человек. Не успели мы привести в боевую готовность пулеметы, как со стороны Буга началась атака гитлеровцев... Справа и слева от нас окопались бойцы нашего полка...Бойцы пошли в атаку. Гитлеровцы не выдержали натиска, бросились назад. Вдогонку им летят гранаты, пули. А вот и знакомый "говорок" нашей установки. Через минуту враги открыли по валу артиллерийский и минометный огонь. Земля вокруг изрыта. Свист снарядов усиливается. С ходу бросаюсь в кабину и, лавируя между воронками, увожу машину из опасной зоны....Мчусь по дороге к Северным воротам..."

  Можно только ПРЕДПОЛАГАТЬ: Комиссар добирается до зениток раньше Карболина [Пока не началась атака гитлеровцев со стороны Буга (по правому берегу Мухавца) (не путать с атакой через валы напротив казарм)]. Организует выход исправных (трёх) [Одну из них, выходящую через С.-З. и видит Фурсов, ПУТАЯ с установкой Карболина], исходя из наличия на тот момент расчётов ЗПУ. Вслед за зенитками с группой бойцов (кто был рядом) прорываются... Как печальный итог две подбитые установки (на фото у кладбища), одна перевёрнутая (по воспоминаниям Арнрайтера) недалеко от болотца. Карболин возможно узнал о судьбе ранее вышедших расчётов и меняет маршрут на Северные ворота, далее по Московскому шоссе на Кобрин. Мы уже знаем, что по Московской улице можно было проехать до 8 часов утра. Артобстрел РАЙОНА Северных был примерно до 6 часов утра. Дербенёв, слыша разрывы в том районе, выходит из С.-З. ПРИМЕРНО с 5 до 6. Карболин через Северные ПРИМЕРНО с 6 до 7 часов утра.
 
  Противоречивость судьбы комиссара в воспоминаниях защитников можно также объяснить ЛЯПОМ НАШИХ. Так уже бывало в советской мемуаристике. Вот пример:

  Владимир Ефимович Пальчик, курсант полковой школы 455 сп.:
  "...И вдруг я увидел со стороны крепости, в раннем рассвете движущиеся фигуры, притом – В КАСКАХ. Мне были ВИДНЫ только их ГОЛОВЫ, а сообщить об увиденном у меня не было возможности. Я НАПРЯГ ЗРЕНИЕ ТАК, что ГЛАЗА ЗАПЛЫЛИ СЛЕЗАМИ, и мне не оставалось НИЧЕГО, как только стрелять. Мой выстрел был первым в сторону движущихся фигур. В ответ мы услышали: "Стой, не стреляй! Мы свои!". Это были трое воинов, которые к нам присоединились на следующий день рано утром СО ЗНАМЕНЕМ [125-го ?]. Среди трёх был КОМИССАР [Дербенев Сергей Васильевич ?], один из них – кажется, СТАРШИНА [Ответственный дежурный по полковой школе - старшина Кривоносов ?], и солдат [Тарасов Андрей Васильевич  — кр-ц, писарь продчасти полка. В ночь на 22 июня находился в штабе полка – дежурным ?]. И так не сказал извинения (было некогда), и так первый данный винтовочный выстрел, НЕПРИЦЕЛЬНЫЙ [Таки НЕПРИЦЕЛЬНЫЙ ?]..."
 
  Если имел место ДРУЖЕСТВЕННЫЙ ОГОНЬ, то понятны и БУДУТ противоречия в воспоминаниях. Как например в этом:
  "Боевое знамя 125-го сп 6-й сд вынес заместитель командира полка по политчасти батальонный комиссар С.В. Дербенев. Когда комиссара тяжело ранили, бойцы укрыли его, а знамя закопали в лесу..."
  Как бы то ни было, но ЗНАМЯ 125-го стрелкового полка врагу НЕ ДОСТАЛОСЬ.

                                        КОЛИЧЕСТВЕННО:

  До взвода (примерно 50 человек).
                                       
                                       ДОКУМЕНТИРОВАНО:


  2. Группа неизвестного капитана [Предположительно Помазкова Григория Георгиевича — капитана, помначштаба 125 сп по тылу]. В неё входили сержант ФУРСОВ ВЛАДИМИР ИВАНОВИЧ и боец ХИДИРОВ ТУРСУН А. При прорыве одна часть группы пробилась в район жд вокзала (предположительно в ней находился и Полтораков Федор Андреевич — мл. л-т, ком-р взвода конной разведки 125 сп.), другой не удалось (в ней ХИДИРОВ ТУРСУН А.) и она осталась до конца дня в расположении 131-го ЛАП.
 
  ФУРСОВ ВЛАДИМИР ИВАНОВИЧ, сержант, командир минометного расчета, секретарь комсомольской организации   минометной батареи 125-го стрелкового полка:
  "... На защите Северо-Западных ворот я с оставшимся расчетом батареи и бойцами других подразделений находился примерно до 10 часов утра. Затем пришел незнакомый капитан ((?) Помазков Григорий Георгиевич — к-н, помначштаба 125 сп по тылу. Жил в ДНС на Кобринском укреплении. Прорвался в расположение полка. Возглавил группу бойцов для прорыва, во время которого погиб 22.06.1941.) и от имени командования приказал нам выйти на железную дорогу, чтобы сдерживать врага на подступах к станции. Во главе с капитаном нам удалось выйти через СЕВЕРО-ЗАПАДНЫЕ ворота. Мы направились к железной дороге, которой достигли с большими потерями у самого города."
 
  ХИДИРОВ ТУРСУН А., рядовой, пулеметчик 4-й роты 125-го стрелкового полка:
  "...После бомбежки к нам подбежал капитан с пистолетом в руке, фамилии его не знаю ((?) Помазков Григорий Георгиевич — к-н, помначштаба 125 сп по тылу.). Он повел нас на прорыв в сторону железной дороги. Попытка наша не увенчалась успехом, очень уж сильным был огонь врага. По-пластунски мы подползли к продовольственно-вещевому складу [Провиантские склады (Proviant Magazin)] и там держались до вечера. Стреляли только наверняка, ибо приходилось экономить патроны..."

  Фурсов пишет "ПРИМЕРНО до 10 часов находился на защите Северо-Западных ворот". Да почти ТАК и есть. "Пошли" в прорыв примерно в начале 10-го утра.                   
                                     
                                          КОЛИЧЕСТВЕННО:

  До двух взводов (примерно 100 человек). 

  3.  Группа (курсанты полковой школы) майора Дулькейта (Дулькейт Александр Эмильевич, командир 125 сп.)

  Федор Афанасьевич Осташенко — полковник, заместитель командира 6-й Орловской Краснознаменной стрелковой   дивизии по строевой части:
  "Дулькейт доложил обстановку в Бресте:- "Город окружен. Из крепости прорываются лишь небольшие группы и одиночки, МНОГИЕ из них [Он в том числе] вплавь ЧЕРЕЗ обводный КАНАЛ, так как Северные ворота враг держит под огнем."- Не могу не отметить деловитость и храбрость майора Дулькейта: несмотря на сложную обстановку, он ни на минуту не терял самообладания, умело управлял боем."

  Практически майор рассказал про СВОЙ ПУТЬ ВЫХОДА из крепости. Северно-Западные не обстреливались артиллерией, выходил ДО 5 часов утра [Около 7 часов утра был уже у Чернавчиц] через ворота или главный вал в районе С.-Западных по обводному каналу. ТАКОЙ ПУТЬ ОТХОДА ПРИМЕРНО В ЭТО ЖЕ ВРЕМЯ подтверждают:

  Йозеф Арнрайтер, ефрейтор, связной группы управления 2-й роты 135 пп [2/I.R.135] [Нахождение примерно по времени выхода группы майора Дулькейта]:   
  "2. Там были расположены огромные конюшни, из которых так же стреляли..." [Расположение 131-го ЛАП]
 
  Курсант взвода управления 1 огневой батареи 131 лап Александр Дубинин:
  "Выскочив в окно с восточной стороны, пробежал на конюшню, которая была напротив нашей казармы. Здесь нас было уже трое. Кругом все гремело и горело. Думали оседлать лошадей, но эта мысль скоро отпала, т.к. лошадь, которую я хотел оседлать, упала.Из конюшни выскочили и под пулеметным и минометным огнем добрались до рва, около стены крепости. Здесь мы встретили еще двоих из наших. Решили держаться до последнего вместе, отбивая сокрушительные атаки немцев, так было минут 15-ть, а затем, использовав затишье, мы дошли до центральных [Северных] ворот крепости, где было СВЫШЕ СОТНИ солдат, с которыми двигались с боями до г. Барановичи."

  О курсанте взвода управления 1 огневой батареи 131 лап Форафонтове Олеге Владимировиче :
 "Утром 22 июня его разбудил шквал огня. Дежурный по батарее крикнул: Тревога! — и исчез. Олег вскочил на ноги. Курсант Дубинин повалил его. Лёжа, Олег увидел вокруг себя всплески земли от пуль немецких автоматчиков, проникших в расположение полка. Вместе с Дубининым с двумя учебными карабинами перебежали они в здание конюшни. Старшина второй батареи, раненный в пятку, спросил Олега, почему у него кровь на ноге. Олег увидел кровь, почувствовал в ноге боль и сел. В конюшне было десять курсантов, а карабины были только у Олега и Дубинина. Из этих двух карабинов стреляли по очереди и сумели выиграть свой первый бой. Немцы отступили. Дубинин оседлал лошадь и исчез [Интересно узнать,проскочил ли он по дороге до подхода подразделения Арнрайтера к повороту на Каштановую у кладбищ или проскакал надо рвом у главного вала?]. Позже Олег узнал, что Дубинин присоединился к отступавшей воинской части [44 сп]...".

  Бойцы 131 лап в течение первого часа отходили в восточном направлении к Северным воротам БК, по рву или около. Этот путь отхода подтверждается и в воспоминаниях защитников БК, выходящих из района Северо-Западных ворот. В северо-восточном направлении отход блокировался 2/I.R.135, идущей от казарм 131 лап южнее озерца(болота)(первый эшелон) и 3/I.R.135 по жд ветке южнее форта "Граф Берг" (второй эшелон).
 
  Дулькейт с бойцами двинется по пути ЛАПовцев чуть позднее, когда будет слышен обстрел района Северных ворот [Разброс времени 3.35(4.35)-3.44(4.44) ("Нарцисс" и "Тюльпан")].

                                       КОЛИЧЕСТВЕННО:

  До взвода (примерно 50 человек)

  Все прорывы (более-менее) успешные через СЕВЕРО-ЗАПАДНЫЕ ворота были возможны благодаря сковывающим дествиям ЛАПовцев у кладбищ и ОПАБовцев у Красных казарм подразделений I.R.135-го.


  В воспоминаниях Дубинина А. и Форафонтова О.В. КОСВЕННО упоминается САМЫЙ ПЕРВЫЙ МАССОВЫЙ ИЗВЕСТНЫЙ и ОРГАНИЗОВАННЫЙ выход с Кобринского укрепления [Как ни странно, это НЕ подразделение 125-го сп.]

                                 
                                   Через СЕВЕРНЫЕ ворота:

                                     
                                     
Если мы чего-то недопонимаем, то это не даёт нам повод утверждать, что этого чего-то вообще не было...