Возможно слова Долотова записали неправильно? Согласитесь, как-то лишним кажется это уточнение про вращение башни и орудия? Если танк - это подразумевается само-собой. Что это был "Штуг" или немецкий танк говорит и тот факт, что он быстро скрылся и то что он был "с крестом".
Т-38, что на фото у 3-х арочных - не скрылся и похоже без креста.
Трудно предположить, что уже утром 22 июня хлопцы из 45-ой сели в трофейный "маленький танчик", предварительно намалевав на нем еще "крестик" и рванули в цитадель?!
Так я о том и говорю: что почти каждое воспоминание нужно с лупой разглядывать, иначе довольно-таки странная картина обороны создаётся. Итак, ещё раз по Кочину. КОЧИН ЛЕОНИД АЛЕКСАНДРОВИЧ, лейтенант, заместитель командира роты связи
84-го стрелкового полка. Далее его воспоминания цитируются по книге «Героическая оборона», Минск, 1963 год.
«Мы не знали покоя ни днем, ни ночью. Спали урывками, не сходя со своего поста.
Было ясно, что оборона принимает затяжной характер, и противник, во что бы то ни стало,
постарается выбить нас из казарм. Пришлось как следует укрепить Холмские ворота:
притащили бронемашину, затем приволокли 45-мм пушку, а между ними навалили разного хлама.
Как мы и предполагали, немцы в скором времени повторили попытку прорваться. На этот раз они подбирались к мосту уже под прикрытием своих танков. Но и эта атака врага
захлебнулась. Один танк был поврежден, и фашисты ночью уволокли его».
Не находите этот рассказ странным? Ещё большей тайны добавляет то обстоятельство, что танки по словам Кочина немцы применили уже после попыток прорваться за «живым щитом», то есть как минимум 23-24-го, когда участок у Холмских уже был оставлен красноармейцами. Единственное объяснение заключается в том, что говоря об атаке танков, Кочин подразумевает всё ту же злополучную атаку «штугов». Но… Во-первых, по его словам выходит, что атака эта была 23-го как минимум ближе к обеду. И речь скорее всего идёт об атаке Брестских ворот. Если мне не изменяет память именно недалеко от Трёхарочного моста был подбит «штуг» с бортовым номером 101, который немцы потом с трудом эвакуировали.
Таким образом, либо Кочин приписывает себе чужую славу при подбитии «немецких танков». Либо он действительно находился 23-го возле Трёхарочных, а его рассказ о защите Холмских ворот – выдумка. Есть ещё третий, самый неприглядный вариант: Кочина не было ни в том, ни в другом месте, тем более что он сам говорит о месте занимаемых позиций - в открытых отсеках и у каменной ограды Белого дворца в
саду.
