Позволил себе сделать сноски и выделить уже привычные для нас штампы, встречающиеся в т.н. «беллетристике воспоминаний» к коим понятное дело необходимо относиться снисходительно. Если у нас форумчан существует еще не мало «белых пятен», невыясненных вопросов по обороне Брестской крепости, что говорить о других.
Оборона крепости – это подвиг ставший символом героизма. Художественный образ всегда будет идти бок о бок с документальным фактом – таковы реалии жанра. В любом случае настоящее искусство служит благородным целям. Мы, например знаем, что в новом кинофильме много домысленных сцен и гипербол, тем не менее, принимаем и ждем с нетерпением его премьеры, и когда он окажется в наших коллекциях в формате DVD…
Рассказ Натальи Вьюковой открывающий сборник «Мужество отвага и любовь»
Издание «Палея», Москва, 1997г.
«В БРЕСТСКОЙ КРЕПОСТИ»
Было так тихо, что казалось, слышно колыхание тумана над Бугом. В неверном сумраке июньской ночи душистыми облаками темнели сирени. Была суббота, 21 июня 1941 года. И приближалось время, которое гитлеровцы во всех приказах обозначали – «Х» - 3 часа 15 минут…
Анастасия Антоновна Аршинова стояла у Центрального моста, поджидая сына из кино. Вместе вернулись домой. Ниночка уже спала. Слава быстро выпил молоко и тоже юркнул в постель. Вскоре пришел муж – проверял караулы. И только улеглись спать, как что-то грохнуло, ухнуло… Потом еще и еще…
- Это война, - сказал Сергей. Я - в крепость. Детей береги, Настя. Вдруг Анастасия Антоновна увидела, что стена их дома начала медленно крениться, сползая все ниже и ниже… Она схватила детей на руки и выбежала на улицу.
Дома военнослужащих пылали. Зенитки цитадели стреляли по самолетам. Женщины с детьми метались по площади. Неожиданно раздался властный голос:
- Все в помещение штаба! – Это командовал старший политрук Николай Нестерчук (1)
- Вы, Анастасия Антоновна, кажется, медсестра? Развертывайте в штабе госпиталь. Есть раненые. Все необходимое доставим.
- Да что же это такое? – Не веря, не желая верить в страшную правду, шептала она.
- Война, - словно отвечая на ее мысли, произнес Нестерчук.
- Часть семей из Южного городка успеют вывезти, ну а мы – будем воевать вместе.
Так началось 22 июня 1941 года в Брестской крепости. А потом люди потеряли счет дням (2).
В штабе, где собрались женщины, дети, раненые, не было продовольствия, воды, нечем обмыть раны: водопровод вышел из строя в первые же часы. Перевязочные материалы тоже вскоре кончились. Анастасия предложила пробить стену в соседнее помещение столовой. Сделали. Нашли чан с картофелем, приготовленным для варки. Обрадовались6 все-таки вода! Но и он иссякла. А вокруг се гудело. Казалось, стонала сама земля. Уже потом стало известно, что по крепости площадью в 4 квадратных километра били 500 орудий! Четыре тысячи снарядов в минуту изрыгали пушки.
Для Анастасии, как и для всех кто был рядом с ней, главной проблемой стала вода. Идти к Бугу? Но гитлеровцы простреливают каждый метр берегов реки и обводных каналов, а ночью все окрест освещали прожекторам и ракетами. Как проберешься? И все-таки женщины решили по очереди ходить за водой. Хоть бутылку, хоть котелок принести раненым и детям. Двое поползли и не вернулись. Их настигли пули у самой реки. Настала очередь Анастасии. Она взяла котелок, алюминиевую миску и осторожно выскользнула из укрытия. Нет, не знала Анастасия Антоновна, сколько времени ползла до воды. Не обращала внимание на то, что по ней стреляли. Не знала, что наш пулеметчик прикрывал ее как мог. Только эти метры оказались тяжелейшими в ее жизни. Наконец, набрав воды, она, вжавшись в землю, в камни, прячась в развалинах, поползла обратно. Миска, конечно расплескалась. Анастасия берегла котелок. Вдруг, услышала прерывистый голос:
- Женщина… воды…-
Анастасия оглянулась. Подле молчавшего пулемета сидел раненый солдат. Она подползла к нему.
- На промочи горло, не больше., - сказала. – В штабе раненые дети.
- Отнеси детям, прохрипел пулеметчик и махнул рукой. – Глаза его горели. – Потерплю я…
Когда через некоторое время Анастасия подползла к тому месту, где оставила раненого бойца, чтобы перевязать его, не нашла ни его, ни пулемета…
Однажды в штаб приполз Нестерчук (3). Он сказал, чтобы приготовили детей и раненых к эвакуации. Предстояло ночью перенести их поближе к выходным воротам. Однако с наступлением темноты фашисты навесили столько ракет, что о перебазировании и думать было нечего.
- Дорогие женщины, сказал тогда старший политрук, - Вряд ли кто останется в живых. Но вас, может быть, пощадят. Когда придут наши, скажите, что мы выполнили свой долг.
Он попрощался с каждым отдельно и ушел. Через два дня погиб. Эту горестную весть принес женщинам связной, а для детишек передал банку консервов.
Раненые все прибывали. На бинты пошли рубашки, платья, пеленки. Да и тех не хватало. Детишки сбились в углу комнаты с широко открытыми глазами, тяжело дыша.
Воды!
Люди страдали от жажды. Решили рыть колодец. Женщины продолбили цементный пол. Через три дня добрались до сырой воды. Стали завертывать ее в тряпку и давать сосать раненым и детям. (4)
А битва не утихала. Уже открыто летело в эфир: «Я – крепость, я – крепость. Ведем бой…» Солдатами стали все: и подростки-дети военнослужащих, и жены офицеров. Они вставали рядом с мужьям и умирали вместе с ними, крепко сжимая в руках винтовку.
Фашист, добивались капитуляции, предлагали гарнизону ультиматум за ультиматумом. Наконец, 29 июня поступил самый жестокий: давался лишь час на размышление. В случае отказа крепость будет стерта с лица земли.
К Восточному форту все кто мог; пришли на партийное собрание. Была там и Анастасия Антоновна. (5) Что ответить врагу, силы которого превосходят сражающийся гарнизон? Думали вместе – и коммунисты, и беспартийные. И решили: стоять до конца.
В помещение госпиталя, который организовала Анастасия, ворвались фашисты. Автоматы на животе, дула направлены на сбившихся стайкой женщин и детей.
- Выходи! Шнель!
По раненым выпустили несколько очередей (6). Женщин и детей повели к мосту через Буг. Немцы опять начали обстрел крепости (7). Грохот стоял такой, что у Славы, сынишки Анастасии, лопнула барабанная перепонка. Было очень страшно. И взрослым и детям. Анастасия с ужасом увидела как русая головка маленькой девочки, оказавшейся возле нее, друг стала седеть…
Когда окончился обстрел, пленных подняли и погнали как стадо…
(1) – В изд. «Героическая оборона», 1963г. Аршинова вспоминала, что команду дал лейтенант В.С. Чесноков (зам. командира батареи 98 ОПАД)
(2) – Весьма принципиальная констатация! Время имеет свойство «бежать, мчаться или идти медленно, тянуться», а в тех условиях неразберихи, наивысшего напряжения, неопределенности, не оправдавшихся надежд, гибели близких, говорить о том, что люди спустя некоторое время могли четко сказать – Это было на пятый день обороны или такого-то числа, надо согласиться, вызывает сомнения…
(3) – В «ГО» раненый зам. командира дивизиона приполз в штаб, располагавшийся в земляном валу, утром 23 июня, пообещав постараться забрать всех ближе к себе. Но ни в тот раз, ни позже перевести людей не удалось из-за сильного обстрела…
(4) - по ранним воспоминаниям пробили пол и вырыли колодец бойцы, которые приносили в штаб пару раз продукты. Скорее, жажда привлекла к рытью колодца всех кто был в силах. Вода оказалась очень грязной.
(5) - Вот так! ОПАД и ВФ общались?!...
(6) – В «ГО». Фашисты смогли ворваться в штаб только 4 июля после того как погиб комсорг Деревянко державший за пулеметом с первого дня оборону на валу над штабом. Немцы подожгли сарай где были раненые, а 2-х солдат, что находились с ними расстреляли... (Не ясно, сожгли раненых или таким образом только выкурили их оттуда?)
(7)– При том не понятно куда стреляла вражеская артиллерия, если на тот момент (4 или 5 июля) в крепости уже некому было обороняться??? Может это были зенитки охранявшие мост от налетов с воздуха? Либо огонь велся еще до падения Восточного форта? Не стреляли же пушки по пустующей уже несколько дней Цитадели???