Вот возник вопрос, может кто подскажет.
Кузнецов Борис Валерьянович (Валерианович), 1913, лейтенант, к-р стр. взвода 125-го сп 6 сд.
По всем известным источникам, в т.ч. ОБД и книге "Памяць" г. Бреста, числится погибшим 22.6.1941г. На мемориале увековечен, на сайте МК БКГ вот такая информация:
КУЗНЕЦОВ Борис Валерьянович
р. в 1913 в г. Пржевальске, Киргизия,
в РККА с 1939, окончил Ташкентское военное пехотное училище, лейтенант, командир взвода 2-й стрелковой роты 125-го СП, погиб 22 июня 1941.
Ряд - 2, плита - 5.
А вот на местности обнаружен такой памятник (установлен в р-не бывших казарм 131-го лап рядом с памятником артиллеристам).
Надпись гласит, что Кузнецов Б.В. был расстрелян 27.6.1941г. вместе с ещё 11-ю защитниками крепости на этом самом месте. Памятник выглядит довольно новым, соответственно вполне возможно и информация о гибели Кузнецова - свежая. Кто-то чего-то знает на эту тему?
P.S. У Гребенкиной есть кое-что о судьбе семьи л-та Кузнецова Б.В. (его родным, проживавшим в крепости, удалось оттуда выбраться)
Семья кадрового командира Красной Армии старшего лейтенанта Бориса Валерьяновича Кузнецова (он, жена Елена Федоровна, мать жены, дочери - пятилетняя Нонна и грудная Лата) тоже жила в расположении 125-го стрелкового полка.
В первые минуты обстрела домов была контужена Нонна, ранена мать. Схватив детей, Елена Федоровна с матерью выбежали из дома и устремились к Кобринским воротам. Обстрел крепости не прекращался, и они спрятались в одном из сооружений на Восточном валу, где было много людей. Посидев некоторое время, они снова побежали к Кобринским воротам. Бабушка была окровавлена, у Нонны из ушей сочилась кровь. Лата плакала от испуга.
От очередного взрыва приоткрылись Кобринские ворота, и многие бывшие здесь люди ринулись на улицу Московскую, которая вела в город. Через несколько часов Кузнецовы добрались до Кобринского моста. Он был запружен техникой, людьми. Недалеко от моста зашли в дом. Хозяйка разрешила разместиться в сарайчике. Принесла хлеба, воды. В сарайчике стояла небольшая бочка, на дне которой была солонина. Хозяйка указала на бочку, предложила с хлебом есть ее. От солонины они отказались, а за хлеб и воду поблагодарили. На следующий день они заметили, что хозяйка нервничала: боялась держать у себя «советок». Пришлось искать новое пристанище.
Бой в крепости нарастал. В городе из тюрем фашисты выпустили уголовников, началось мародерство, растаскивалось все из магазинов, складов.
Приютил Кузнецовых у себя белорус, работавший садовником у зажиточной польской семьи. Он разместил их в каморке, где они пробыли три дня. На четвертые сутки с сожалением сказал, что у хозяина дома размещают немцев-постояльцев. Долго пришлось скитаться в поисках жилья Кузнецовым, пока знакомые женщины не устроили их в одном из освободившихся еврейских домов недалеко от театра осенью 1941 г.
