– Ваня! Ваня! – кричала лейтенанту Почерникову истекающая кровью его жена Шура. – Дети? Где дети?
– Все, Шура, все! – лейтенант был тоже тяжело ранен. – Нету детей, нету!!!
– Господи!!!
– Шура-а! – Почерников прижал к себе жену.
– А-а-а!!!
И тут раздалось где-то рядом почти спокойное:
– Рус! Сдавайся!
Почерников вырвал из кобуры наган.
Он отстреливался и считал:
– Раз! Два! Три! Четыре! Шурочка, я в плен не сдамся! Я в плен не сдамся!
– Ванюша, милый не покидай меня… Не покидай.. Я с тобой… Забери меня с собой!!! Ванюша… Ванюша-а-а… Пожалуйста-а-а…
Она схватила руку мужа, сжимавшую наган, и прижала ее к левой груди:
– Я люблю тебя-а-а!
Из-за грохота Почерников выстрела не услышал.
Только жена вздрогнула всем телом, глаза ее стали большими-большими и она… улыбнулась.
Почерников бережно положил ее на пол и оглянулся.
– Рус! – в проеме стоял немецкий автоматчик.
Почерников выстрелил. Немецкий солдат покатился по лестнице.
Почерников прилег возле жены, погладил ее по голове, поцеловал в окровавленные губы и нажал на курок.
Выстрела в свое сердце он тоже не услышал.
Это из сценария А. Дударева к фильму "Брестская крепость". Если нормально сыграют и снимут, то сильный эпизод получится.
