Н. В. Смирнов, писарь 132 обкв:
«Остатки бойцов батальона просочились в подвалы казармы 333 стрелкового полка, но и там обстановка была сложной. В это время какой-то лейтенант объявил: «Кто хочет участвовать в прорыве — за мной!» Подготовившиеся к атаке пехотинцы были вооружены самым разнообразным оружием: винтовками со штыками, карабинами, автоматами (как своими, так и немецкими), винтовками СВТ, наганами и двумя ручными пулеметами. Вместе с пехотинцами находилось и несколько артиллеристов с черными петлицами на воротниках гимнастерок. Шагнул к этой группе вместе со свои земляком из Махринского сельсовета Константином Беловым и я.
Едва мы успели выползти из подвала казармы и стали продвигаться к Тереспольским воротам, как были обстреляны немцами из клуба. Проскочив ворота и дамбу через основное русло Западного Буга, мы ворвались на Тереспольское укрепление и взяли направление на юг, но плотный огонь фашистских автоматов и пулеметов вынудил нас залечь, а затем и возвратиться в Цитадель. Решили переплыть реку вплавь — ведь мы были против казармы своего батальона. Однако стоило лишь одному из нас войти в воду, как он был обстрелян. Вместе с Беловым через дамбу у Тереспольских ворот мы вернулись в казарму батальона. На прорыв пошло около шестидесяти человек, а вернулась горстка…»
М. П. Гуревич, кр-ц музыкантского взвода 333 СП:
«Через несколько дней к нам из штаба пришел лейтенант, поднял руку и сказал: «Товарищи, вы знаете, что положение тяжелое, кто желает пойти на прорыв?» Бойцы откликались и выходили в сторону, я также присоединился к ним. Набралась большая группа. Мы стали пробираться к ближайшему окну, выходившему к Тереспольским воротам, но гитлеровцы заметили нас и начали обстреливать.
Несмотря на беспрерывный огонь, люди не останавливались. Многие падали, а те, кто уцелел, бежали к Тереспольским воротам. Тогда враги перенесли огонь на бегущих, но, отстреливаясь, мы все-таки прорвались вначале через ворота, а затем и через плотину. Бежали врассыпную, чтобы меньше была поражаемость. Преодолеть плотину оказалось очень трудно. На самом верху ее лежали огромные острые камни. Люди то и дело падали и, поскользнувшись, скатывались вниз.
Наконец мы очутились возле одного из зданий пограничников и увидели ужасную картину: все помещение было разбито, слева зияла большая воронка, в ней стоял разбитый пулемет, возле него лежало трое или четверо растерзанных пограничников. Здесь мы снова попали под обстрел. Огонь с противоположного берега стал настолько сильным, что мы вынуждены были взять влево и залечь в болоте.
Спустя некоторое время по цепи передали, что фашисты обходят нас с правого фланга. По команде мы начали отходить к плотине.
Вот здесь-то опять многие полегли, так как немцы были хорошо замаскированы и вели сильный огонь. У Тереспольских ворот нас тоже встретил поток смертоносного свинца из боковых помещений башни, а в спину неслись выстрелы с островка. Отстреливаясь, добрались до ворот, а оттуда вернулись опять в подвал.
Итак, прорыв окончился неудачей. Вернулось всего лишь несколько человек…»
В. И. Зенкина:
«Потапов с бойцами прорвался даже на остров, но вернулся назад…»
Н. Токарев и А. Чубаров, кр-цы 132 обкв:
«В назначенное время бойцы и командиры с криком «ура» выскочили во двор крепости и бросились через Тереспольские ворота к мосту. Навстречу — фашистские штыки. Завязалась ожесточенная рукопашная схватка. Мы уже были на мосту, а навстречу нам, стреляя на ходу, бежали и бежали фашисты. Но атакующих нельзя было остановить. Мы били гитлеровцев прикладами, саперными лопатами, сбрасывали в Буг. Часть бойцов уже ворвалась на Западный остров, спасение казалось близким… И тут фашисты открыли перекрестный огонь изо всех видов оружия — огонь такой силы, что нельзя было даже поднять голову. Мы лежали, плотно вжавшись в землю. Видимо, решив, что покончили с нами, фашисты прекратили огонь. Оставшиеся в живых бойцы ползком и короткими перебежками начали отход. Мост у Тереспольских ворот не простреливался. Мы вернулись в подвалы 333 полка и снова заняли там оборону. Огляделись — как мало нас осталось!..»
А. Соколов, кр-ц 333 СП:
«…Пришел л-т, по-моему, из штаба и сказал, что «положение очень трудное, кто желает на прорыв?» Почти все были желающие, и вся группа стала пробираться к первому окну, выходящему к Тереспольским воротам, но фашисты заметили и открыли сильный огонь. Люди бежали рядом, погибали. Тогда повернули на плотину, камни скользкие, острые, люди скользили и падали, огонь усилился, фашисты стали обходить с правого фланга, и вся группа рассыпалась по 2-3 человека, чтобы было меньше потерь. Я снова вернулся к Тереспольским воротам, а там уже в подвалы. В этом прорыве очень много погибло бойцов и все мои товарищи…»
И т.д.
