И все-таки - не спешите записывать Смирнова в фальсификаторы...
Поставьте себя на его место, отбросьте то, что мы знаем сейчас из недоступных в его время источников, учтите время, в которое Смирнов работал. И, я думаю, многое станет понятно.
1. Игорь правильно отметил, что в основе изложения Смирновым эпопеи БК-41 лежит информация от нескольких человек - Филь, Матевосян, Махнач, Гаврилов и др.
2. Судя по всему, Смирнов знал гораздо больше того, что он позволил себе предать огласке.
3. В 1954 г., когда он начал свою работу над темой, Смирнов просто не ожидал, что ему придется столкнуться с информацией, которая своей проиворечивостью будет разрушать все существовавшие в то время идеологические штампы о начале войны. Это сейчас о лете 1941 г. говорят - ГЕРОИЗМ и ТРАГЕДИЯ. А тогда публично говорилось лишь о героизме. Трагедия же, включая все ее проявления, начиная со сдачи в плен и т. д., оставалась уделом "кухонных разговоров". Смирнов лично не хлебнул лиха лета 41-го, в отличие, например, от того же К. Симонова или Стаднюка. Поэтому многое ему приходилось брать на веру, полагаясь на рассказы участников (назовем их условно "первой десяткой").
Поэтому, во главе угла у Смирнова именно ГЕРОИЗМ (ДА!, который несмоненно был и был признан даже противником). Есть и ТРАГЕДИЯ ПЛЕНА, но лишь сам факт, не вдаваясь в обстоятельства пленения.
4. Смирнов писал не ИСТОРИЧЕСКОЕ ИССЛЕДОВАНИЕ, а ХУДОЖЕСТВЕННО-ДОКУМЕНТАЛЬНУЮ ПРОЗУ, которая является частью художественной литературы. Причем, справедливости ради нужно подчеркнуть, что вольностей в подаче материала он себе ПОЧТИ НЕ ПОЗВОЛЯЛ. Четко видно стремление Смирнова сказать правду, а о чем сказать нельзя - лучше умолчать и не домысливать беллетристикой (чем в последующем грешили многие "описатели", да и некоторые участники-мемуаристы)
5. Смирнов работал с ЖИВЫМИ ЛЮДЬМИ, у которых послевоенная судьба складывалась порой не менее трагично, чем судьба военная. Поэтому, наверное, главным критерием писателя в отборе материала для всенародного оглашения был принцип НЕ НАВРЕДИ!
6. Когда после первых публикаций на Смирнова буквально обрушился ВАЛ МАТЕРИАЛА от свидетелей и участников событий, с неоднозначностью и противоречивостью которого мог разобраться лишь научно-исследовательский коллектив, Смирнов ушел в сторону. Причем, официально он об этом заявил на встрече в БК в 1964 г., а премию получил лишь в 1965 г. (это для тех, кто думает, что эти события как-то связаны).
7. НО! Заявив в 64-м, что прекращает всякую работу по БК, Смирнов и в последующие годы несколько раз публиковал свои очерки по БК. Если вы их найдете и прочтете, то увидите, что во многом это - "ДРУГОЙ СМИРНОВ", который позволяет себе писать о том, о чем раньше не писал. Думаю, что связано это с уже начавшейся в то время "мифологизацией эпопеи БК", чему Смирнов своими поздними публикациями хотел хоть как-то воспрепятствовать.