С интересом следил долгое время за форумом. Решил таки высказаться. С чего это решили, что Гаврилов имел приказ на выход из крепости? Да, план был. А приказ на его применение? Сандалов пишет, что Коробков звонил в штаб 42 СД не ранее 3.30, до этого связи не было. А Гаврилов (по его мемам) отсидел в штабе до 1.00 (примерно), не дождался Лазаренко и домой пошел. Около 2.00 был дома. Жена и сын спали. И он лег. Разбудили немцы. И понеслось. Источник по Гаврилову – П. М. Гаврилов «Сражается крепость», Краснодар, 1980 г.
В. Л. Щербаков (начштаба 42 СД) просто не успел довести указания Коробкова до войск. Ни Виноградов (дежурный по штабу 455 СП), ни Домиенко (дежурный по 393 ОЗАД, ЕМНИП) не говорят, что им звонили из штаба дивизии или присылали посыльных с приказом поднять войска. Приказа не было. Не дневальные, немцы будили. И Сандалов об этом пишет.
И что дальше? И выходить надо. Но приказа нет, связи нет, что делать то? Инициатива дело хорошее, но сильно стремное. Сильно самостоятельных не любят. Особенно у нас. И посоветоваться не с кем. Кстати, Артамонов жил с Гавриловым в одном подъезде. Тот, похоже, сразу в 1-й батальон рванул и вывел его. Но он ведь не комбат, а замкомполка по политчасти. И его место по тревоге в штабе полка, в Цитадели. Или я путаю?
И вообще. Если по-хорошему, то вопросов уйма ко всем, кроме, разве что, Кижеватова.
Тот же Касаткин. Он в крепости, на квартире, батальон его в Северном городке. По тревоге путь один, в батальон. И собирать никого не надо, знай, беги быстрее. И Гаврилов ему не никакой не начальник. Старший по званию, и только.
Короче, чем больше вникаешь, тем больше вопросов, однако.
