БРЕСТСКАЯ КРЕПОСТЬ

[Егорыч]

Пока готовил теперь уже свои фантазии и предположения тут уже дебаты начались. Но корректировать не буду, все как есть написал так и выставляю.
С одной стороны, прав Олег - мы вроде как занимаемся рисковым делом - ревизируем историю, но с другой то кажется только ПОДВИГ еще больше высвечиваем.
Такое время было трудное, требующее от живших тогда, чего? Вот именно - МУЖЕСТВА!

Может ли кто из участников форума назвать фамилию НАЧШТАБА 44 сп? Со ссылкой на какие-нибудь воспоминания? А фамилию ЗАМНАЧШТАБА Семененко, тем не менее знают все. Это так - информация к размышлению.

О том, что должен делать командир, куда бежать, как поступать по сигналу тревоги мы уже достаточно обсудили.
Предлагаю еще раз вспомнить, в какой ситуации оказался майор Гаврилов накануне войны, но начнем все же с упомянутого ШИРЯЕВА.

Известный и единственный источник – воспоминания помощника начальника штаба 44-го стрелкового полка старшего лейтенанта СЕМЕНЕНКО Александра Ивановича, - …Начальник штаба нашего полка капитан А.Ф.ШИРЯЕВ выехал в военный городок  Кошарка за своей семьей и должен был вернуться только вечером 22 июня.

Оказывается, в крепости воевало несколько однофамильцев Ширяевых!

В первый день войны погиб в крепости Михаил Иванович ШИРЯЕВ, рядовой 75-го отдельного разведывательного батальона.
Как геройски сражался и погиб Николай Васильевич ШИРЯЕВ, заместитель политрука батареи 98-го ОПАД  рассказал СОКОЛОВ Николай Иванович, ефрейтор, киномеханик 98-го Отдельного противотанкового артиллерийского дивизиона, - ...Старшина-танкист с Центрального острова вскричал: «Прощай, мама. Отомстите за меня!» и, широко открыв рот, выстрелил. Еще несколько человек, кто успел, застрелились. В рукопашной схватке был убит гитлеровцами замполитрука Ширяев.
Сведения из УК еще на одного участника обороны Брестской крепости.
Федор Степанович ШИРЯЕВ, 1907 г.р. Член ВКП(б) с 1944г. В Красной Армии с 1929г.
Комбат 84 сп, 6-ой Орловской стрелковой дивизии,
Командир батальона 84 сп, затем с 12.1940г. начальник полковой школы-84 сп дослужился до полковника, стал кавалером ордена Суворова.
"...Дивизия в августе 1939 года дислоцировалась в ОрВО. Принимала участие в боевых действиях в Западной Белоруссии в сентябре 1939 года. По состоянию на 17 сентября 1939 года входила в состав 11-го стрелкового корпуса 10-й армии Белорусского фронта. По состоянию на 2 октября 1939 года входила в состав 24-го стрелкового корпуса 4-й армии Белорусского фронта.
После освобождения Западной Белоруссии с октября 1939 года в БОВО. Почти вся дивизия (за исключением гаубичного полка) была размещена в Брестской крепости. В июне 1941 года в ЗапОВО. В ночь на 14 июня дивизию поднимал по боевой тревоге начальник штаба 4-й армии Л. М. Сандалов.
В дивизию входили:
84 стрелковый полк (ком. Дородных),
125 стрелковый полк (ком. Ковтуненко),
333 стрелковый полк (ком. Матвеев),
131 артполк(ком. майор Б. С. Губанов);
204-й гаубичный артполк.."

[Егорыч]

О старшем лейтенанте Федоре Степановиче ШИРЯЕВЕ, начальнике полковой школы 84 сп упоминает Н.Ф КЮНГ в своих воспоминаниях «ДЛЯ МЕНЯ ВОЙНА НАЧАЛАСЬ В БРЕСТЕ».
Кстати, начальник школы тоже не смог пробиться к своему подразделению. 
…В первые минуты замешательству не было предела. Оно усилилась еще и тем, что начальник полковой школы старший лейтенант ШИРЯЕВ и командиры взводов, как и большинство командиров, не смогли проникнуть в крепость из-за шквального огневого вала и потому, что все городки командного состава вокруг Бреста подверглись жестокой бомбардировке.
Нам рассказ Кюнга интересен еще тем, что затрагивает пресловутую тему «паникерства» которая как известно накануне войны как раз коснулась майора Гаврилова. И здесь, возможно также лежит ключ к разгадке «необъяснимого» поведения командира в первые часы войны.
-…20 июня 1941 года в полдень на артполигоне 6-й дивизии Брестского гарнизона состоялось выездное заседание парткома 84сп. В числе товарищей был принят в рядыВКП(б) и я. Доложил начальнику полковой школы старшему лейтенанту Ширяеву о том, что о радости обязан известить свою супругу прибывшую на лето ко мне на побывку.
Проживала она в селении Волынка, вблизи крепости.
 Сразу заметил, что слушает она рассеянно, будто занятая чем-то посторонним. Спросил: «Ира, в чем дело?» Полушепотом, ответила: - «Коля, не завтра - в воскресенье война!
- И добавила: - Мне надо уехать домой…»
- «Ты с ума сошла? Ты знаешь, что говоришь?!»
- «Пойдем в магазин, сам все увидишь!» Ответила и стала собираться. Зашли в магазин…
…Все полки магазина - пусты. На одной в углу лежат сиротливо две-три горелки и стекло от керосинной лампы. Продавец, указав на них, сказал: «Не взяли, не подходят…- И тихо добавил: - Пан командир, все говорят: вот-вот война - вот и расхватали…»
…Доложил старшему политруку Кисловодскому. Ответ был ясен и прост:
- «Кюнг, под трибунал захотел за панику? Меня туда же потащат!!! А жене скажи, что в воскресение в 16.00 мы все шестеро, в том числе и она, будем в областном драмтеатре; из Москвы театральная труппа прибыла».
Как видим, в накалившейся до предела атмосфере предчувствия войны военные испытывали страшное моральное давление. Приказ - «Не поддаваться на провокации!» деморализовал, приводил в смятение. Особенно болезненно воспринимали теми, кто нес службу вблизи границы. Действительность идущая в разрез с указаниями и приказами  угнетала настоящих командиров. А людей прозорливых и смелых - вдвойне. Яркий пример,  майора Гаврилова. На 27 июня было назначено слушание его персонально дела «О паникерстве».
Чем вообще это грозило можно узнать из дневника С.Н. Иоффе – лектора Брестского обкома партии. 15.05.1941г. - «Некоторые советские работники начали отправлять свои семьи на Восток. За паникерство 7 коммунистов горком исключил из партии…»
И так, исключение из партии, трибунал! Не веселые перспективы, не правда ли?
В связи с этим задаю вопрос, - А не мог ли майор Гаврилов в свете этой грядущей опалы, на время до решения его вопроса быть отстраненным от командования полком? Формально еще оставался командиром, но его обязанности были возложены на нач.штаба Ширяева?  Если такое возможно, то это объясняет все его последующие действия в крепости. Спешить к 2-м батальонам в лагеря и даже выводить оставшийся из крепости, вроде как ему и не с руки. Потому в отсутствие командира это более-менее удачно выполнил Семененко… Гаврилову же война «развязала руки» будучи «паникером» он смог организовать оставшиеся подразделения и возглавить известную оборону. Победителей не судят, а трусам и паникерам «Звезду Героя» не дают. Время все расставило на свои места! 

[Set]

Из письма Артамонова. В журнале опубликовано два письма, никакой сверхъестественной информации нет (описание примет Гаврилова, факты из его биографии, характер и т. д.).

Север. №5. 1971.

Сентябрь 1955 г.
"К тому, что мною Вам было сказано и написано о Гаврилове, дополнительно сообщаю:
У Гаврилова (имя не помню) семья состояла из жены и сына (сын примерно 1934 года рождения).
К началу войны жена и сын жили вместе с Гавриловым в Брестской крепости, так что первый выстрел в Великой Отечественной войне Гавриловых застал в героической крепости.
Вы, видимо, помните (я Вам сообщал), что наш шофер (с легковой машины) Комиссаренко через 30 минут после начала войны доложил мне, что дом, где живет командир полка Гаврилов, горит и что он «к нему подъехать не мог». Шофер уже был ранен из автомата в щеку и руку (член партии, очень хороший солдат).
Товарищ Комиссаренко по моему приказанию взял с собой тяжелораненого начальника ОВС старшего лейтенанта Зорикова (ему оторвало по локоть руку) и уехал в направлении Минска.
До сих пор судьба самого Гаврилова и его семьи мне не известна, не знаю, что стало и с товарищем Комиссаренко."

[Set]

Благодаря сайту А.Дружининой предоставляется уникальная возможность не только почитать про художественные воспоминания защитников, но и послушать одно из них

Ефим, спасибо за ссылку!

[Set]

А старшина наверняка говорил, что солдат без ремня - не солдат. И сто раз был прав.

По такой логике получается, что бойцы, которые в трусах и майках, без ремня, но с винтовками вступали в бой, - солдатами не являются?
PS. Прошу прощения за флуд...

[Set]

1) разослав "красные пакеты" в части, командиров, которые должны претворять в жизнь указания этих пакетов, держат в штабе дивизии?

"Красные пакеты" должны были рассылаться и рассылаллись не в ШТАБЫ ЧАСТЕЙ (ПОЛКОВ), а в ШТАБЫ СОЕДИНЕНИЙ (ДИВИЗИЙ). В формально мирной обстановке, которая еще была в ночь с 21 на 22, все письменные приказы, если позволяет ситуация, как правило вручаются под роспись. Тем более такой пакет документов, как ПЛАН ПРИКРЫТИЯ, командиры частей должны были получать лично и под свою роспись. Думаю, именно поэтому Сандалов и пишет о том, что начштаба Щербаков собрал командиров частей своей дивизии у себя в штабе (как опытный штабной работник, Сандалов прекрасно знал процедуру отдания таких приказов). Все это можно проверить и уточнить по текстам действовавших на тот момент Уставов РККА (если кому не лень и есть под руками Уставы).

[Set]

2) пакеты разослали, но не отдали приказ всем офицерам находиться на местах? Ведь уже это сильно изменило бы ход событий.

В армии - строгая иерархия инстанций. Приказы сверху-вниз проходят такой путь:
1. Сначало НА МЕСТЕ - ШТАБ ОКРУГА (штаб ЗапОВО с Павловым (в штабе с 24.00) и Климовских (штаб не покидал всю ночь));
2. Потом НА МЕСТЕ - ШТАБ АРМИИ (штаб 4А с Коробковым и Сандаловым (оба в штабе с 23.00));
3. Далее - ШТАБ КОРПУСА (штаб 28 ск с Поповым и Лукиным (оба покинули полевой КП корпуса под Жабинкой и уехали на квартиры в Брест; связь полевого КП со штармом ночью была прервана; в Брест в штаб 28 ск посылают начоперотда Кривошеева, который ЧТО-ТО передал Попову, и тот это ЧТО-ТО читал в штабе корпуса на ул. Леваневского при свете коптилки, чтение прервал обстрел);
4. Затем - ШТАБ ДИВИЗИИ (штаб 42 сд с Лазаренко (потерялся) и Щербаковым (в штабе практически всю ночь; вызвал в штаб командиров частей дивизии)).
Все остальные - красноармейцы и командиры 44 сп в крепости Брест могут пока спать спокойно (за исключением суточных нарядов конечно же).
Как должны были бы развиваться события дальше без противодействия со стороны противника (конечно, могу и ошибаться). Командир полка получает под роспись в штабе дивизии письменные ИНСТРУКЦИИ по плану действия полка. Затем из штаба дивизии комполка звонит в свой штаб через дежурного по штабу обявляет боевую тревогу. Боевая тревога в данном случае означает не начало боевых действия и открытие огня, а срочное поднятие личного состава и выход его на место сбора полка за Сев. воротами крепости. А сам в это время отправляется на это самое место сбора и ожидает подхода туда своих подразделений. Затем вместе с полком форсированным маршем выдвигается в район сосредоточения в нескольких десятках км к северу от Бреста. Это - как могло бы быть. Но в действительности имелись НЕПРЕДУСМОТРЕННЫЕ ПЛАНОМ ПРИКРЫТИЯ сложности.

[Alexey]

.....
В дивизию входили:
84 стрелковый полк (ком. Дородных),
125 стрелковый полк (ком. Ковтуненко),
333 стрелковый полк (ком. Матвеев),
131 артполк(ком. майор Б. С. Губанов);
204-й гаубичный артполк.."
Efim, 125 sp komandoval maior Aleksandr Emil'evich Dulkeit!

[/quote]

[Set]

В крепости находился лишь один стрелковый батальон из трех. Остальные два - на строительстве полевых позиций (правда тоже к северу от крепости). Кроме того, 20-21 июня штабом 28 ск проводились командно-штабные учения с присутствием всего среднего комсостава (до комбатов включительно, если не ошибаюсь), по окончании которых командиров распустили и разрешили кому было нужно навестить семьи в городе и крепости. Гаврилов с Касаткиным как раз и пишут о том, что вернулись домой вечером с учений. Благодаря Ефиму мы знаем, что и начштаба 44 сп Ширяев после учений отправился к своей семье в Кошарку. Ничего не знаю о комбате-1 44 сп, даже его фамилии.
В 23.00-24.00 Гаврилова вызывают в штаб дивизии. Прибыть туда он был должен скорее всего со своим начштаба (это если по плану), но то был в Кошарке. Но думаю, кто-то еще должен был быть вместе с Гавриловым, чтобы под рукой был кто-то в качестве посыльного на экстренный случай (хотя могу и ошибаться). Пока на уровне остальных командиров 44 сп никто ничего не знает, весь личный состав полка спокойно спит. Ничего не знает и сам Гаврилов - в связи с чем этот вызов. Хотя о тревожной обстановке последних дней знают многие и что-то уже могут предполагать.

[Set]

Затем Гаврилов (как и другие командиры частей дивизии, кто именно - можно только предполагать, что это были как минимум командиры полков; присутствие в штабе командиров других частей - отдельного разведбата, отдельного батальона связи (Касаткин), отдельного автобата и др. обеспечивающих и тыловых частей - лишь ПРЕДПОЛОЖЕНИЕ, о чем я писал еще в самом начале) получает от Щербакова приказ по плану действий полка. Света в Бресте уже нет. Это должно было насторожть командиров или нет? Телефонной связи с крепостью тоже, возможно, уже нет. Настораживает? Начинается обстрел...
В крепость в штаб 44 сп мог быть отправлен посыльный. Гаврилов (да на лошади он должен был прибыть в штаб, не ходили командиры полков пешком в то время мог сам лично отправиться в крепость. Что и как происходит на самом деле ему уже должно быть понятно. Война это или провокация - без разницы, но первые выстрелы - это боевая тревога и срочный подъем личного состава полка и вывод его на место сбора и затем в район сосредоточения. Точно также должны были быть расценены первые выстрелы и в расположении самого полка в крепости - в штабе, в казармах 1 сб, роты ПВО, батареи ПТО и ПА, транспортной роты и др.
Командиры подразделений и без "красных пакетов" хорошо знали что им нужно делать и куда двигаться. В середине июня комкор Попов лично поднимал полки 42-й в крепости по боевой тревоге и выводил их в район сосредоточения (правда при этом выяснилось, что времени для этого нужно гораздо больше, чем отведено по плану). Ефим, в изложении Смирнова, процитировал действия Артамонова, который и без "красного пакета" знал куда должен был выходить 44 сп. СУТЬ СОДЕРЖАНИЯ "КРАСНЫХ ПАКЕТОВ" ДЛЯ КОМАНДИРОВ ПОЛКОВ - ЭТО ДЕТАЛИ ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ ПОЛКА С ДРУГИМИ ЧАСТЯМИ.

РАЗЖЕВАЛ?

Могло быть, конечно, и так, как написал в своих воспоминаниях Гаврилов. Но в этом случае возникает достаточно много противоречий с другими свидетельствами.